— Лайла... — Равиль снова хрипит мое имя. Уже не так
раздражённо.
Меня все ещё потряхивает, но я продолжаю. Возвращаюсь
к члену. Обхватываю его, плавно веду к основанию и обратно. Накрываю ладонью налившуюся
головку, очень аккуратно размазываю капли смазки.
Целую его в спину, трусь об нее сосками. Ласкаю его
член интенсивнее сжимая в руке. Крепкая мужская ладонь накрывает мою. Равиль
помогает. Несколько движений мы делаем вместе. Это сводит низ моего живота уже
не от страха, от желания...
— Иди сюда, — тянет за запястья, обводит и ставит
перед собой.
Упирается пульсирующей, неудовлетворённой эрекцией мне
в живот. Прикасается пальцами к моему лицу, сминает губы. Чувствую, как от него
пахнет силой и желанием.
Поверх пальца к моим губам прикасаются его губы. Рука
скользит на затылок, горячий язык вдавливается в рот. С непривычки на секунду
сжимаю губы, вместе с ними плотнее сжимаются бедра. От собственного
неожиданного стона впускаю настойчивый язык Равиля к себе в рот.
Второй рукой он рисует силуэт, проводя ладонью по моей
раскаленной коже. Наши языки переплетаются, играют кончиками друг с другом.
Равиль разворачивает меня к себе спиной. Упираюсь
ладонями в подоконник, откидываю назад голову...
— Что ты со мной делаешь, женщина... — хрипит он,
проводя возбужденной головкой по моим набухшим нижним губкам. Чувствительно
давит на вход.
Ну вот и все. Он теперь не сможет остановиться...
Лайла
За некоторое время до...
— Ччч, — глажу сына по спине. — Спи, пожалуйста. Спи,
сынок.
Малыш капризничает. Он никак не может привыкнуть к
новому месту. Вообще к нашей новой жизни. Он ее просто не знает. Да и я... Я
тоже ничего не знаю о ней.
Год прошёл с тех пор, как Виктор Завьянов спас нас с
Амином из плена, в котором и родился мой малыш. Аллах сделал мне подарок на
день рождения. Он подарил мне сына, а потом и свободу.
Мы с Амином научились засыпать под гомон мужских
голосов, под звуки выстрелов. Мы научились есть, пить, дышать и даже радоваться
в заброшенной бетонной коробке, где нас вряд ли бы кто-то нашел, если бы не
один упрямый, тогда еще майор, который подарил нам шанс на новую жизнь.
Сейчас в маленькой комнате общежития мой сын плачет, а
я учу его спать в тишине.
В коридоре хлопает дверь.
— Бах, — распахивает глаза и сжимается Амин.