Отказ от принципа терпимости означает новое отношение логики к естественному языку. Последний не стоит на одном уровне с искусственными языками, конструируемыми логикой. Естественный язык представляет собой ту среду, в которую погружен и от которой зависит всякий искусственный язык. Без понимания естественного языка – пусть нестрогого и неточного – невозможно понять и логически совершенные искусственные логики. К тому же нужно учитывать, что люди в своем общении всегда будут использовать не какой-то искусственный, совершенный язык, разработанный учеными, а обычный, или разговорный, язык. В нем меньше правил, чем исключений из них, но, не имея ясного представления о его особенностях, невозможно приложить принципы логики к обычному общению.
Остановимся поэтому более подробно на основных чертах обычной языковой коммуникации и на логических особенностях естественного языка.
2. Тайная мудрость естественного языка
Наш обычный язык, язык, на котором мы говорим, является полноправным соавтором всех наших мыслей и дел. И притом таким соавтором, который нередко более велик, чем мы сами. В известном смысле, он «классик», а мы только современники самих себя. Источник этого обычно не бросающегося в глаза величия языка и его тайной мудрости в том, что в нем зафиксирован и сосредоточен опыт многих поколений, особый взгляд целого народа на мир. С первых лет детства, втягиваясь в атмосферу родного языка, мы усваиваем не только определенный запас слов и грамматических правил.
Незаметно для самих себя мы впитываем также свою эпоху, как она выразилась в языке, и тот огромный прошлый опыт, который отложился в нем. Размышляя о языке, русский педагог К. Д. Ушинский писал: «В языке одухотворяется весь народ и вся его родина… Язык есть самая живая, самая обильная и прочная связь, соединяющая отжившие, живущие и будущие поколения народа в одно великое историческое живое целое».
Обычный, или естественный, язык складывается стихийно и постепенно. Его история неотделима от истории владеющего им народа. Искусственные языки, сознательно создаваемые людьми для особых целей, как правило, более совершенны в отдельных аспектах, чем естественный язык. Но это совершенство в отношении узкого класса целей по необходимости оказывается недостатком в отношении всех иных задач.