— Отдай! — закусила она губу.
— А вот нет! — разозлился я.
Сонетта в очередной раз попробовала достать. Залезла на кровать и, хватаясь за руку, стала по ней приближаться к смартфону. Но меня взяла досада, так мы и упали на кровать. Точнее она повалила меня и продолжает тянуться к светящемуся в сумерках комнаты моноблоку. И похоже скоро мы начнём бороться уже в рамках силы пальцев. Я не дам ей его выцарапать!
Грудью она упёрлась мне в лицо. За тонкой маечкой я чётко чувствую эти небольшие холмики. В это время её пальцы добрались до цели.
— Да отдай ты! — уже запыхавшись, вытолкнула она сквозь сжатые зубы.
— Это ты отпусти! А то укушу! — решил я взять хитростью.
— Ты собака что ли?!
— Либо отпускаешь, либо я тебя кусаю! Причём прямо за то, чем ты мне в лицо упираешься, — созрел коварный план.
Сонетта замерла. Пальцы всё ещё держат смартфон, часть пытается отогнуть мои. Но напор ослаб.
— Чего застыла? — ехидно спросил я. При этом что-то уже забескоилось в душе.
— Т-ты не сделаешь этого, — тихо отозвалась она, всё так же лежа сверху. Попробовала, конечно, приподняться, но руки вытянуты, а ноги я предусмотрительно обхватил своими.
— Почему же? Ты вон фотаешь меня без спроса. Показываешь кому попало. Я в своём праве.
Её страх опалил меня. Стыдно признавать, но чувство доминирования пьянит и подталкивает на безрассудство.
— Я просто… это не то, что ты думаешь, — заикаясь, отозвалась сестра. И ведь не отпускает смартфон.
Я разжал пальцы и телефон оказался в её руках. Фиг с ним! Не могу же я провоцировать девушку лежать на мне, чтобы ещё и куснуть её грудь. Это слишком.
Моя мышка-сестра моноблок взяла, но больше ничего не делает. Мне самое время спросить, чего застыла, только вот чувство её горячего тела сверху, приятная тяжесть и чудный аромат говорит о другом. Буду наслаждаться, пока сама не сползёт. Хорошо, что её живот и всё, что ниже, сейчас находятся не на уровне моего паха. Ибо иначе ситуация бы приняла совсем иной поворот и как потом смотреть юной девушке в глаза?..
А она всё лежит. Несколько растерявшись, я опустил руки в попытке хоть как-то поторопить Сонетту. Она действительно немного пошевелилась, спустилась так, что теперь я больше не дышу промеж её груди. Но не встала.