Отблагодарив спасителя двумя червонцами и вверив его попечению искалеченный драндулет, детективы подались в сторону остановки.
До Сераписа добирались около часа – на допотопном двухэтажном паровом автобусе, скрежетавшем всеми своими сочленениями на поворотах узких улочек старого города.
Натали, по своему обыкновению, болтала, восторгаясь только что пережитым приключением.
– Залина с Петронеллой помрут от зависти! – поминала блондинка своих подружек. – Это ж надо, какой драйв!
Как будто драка с мордоворотами Трималхиона была игрой в сыщиков и воров.
– Интересно, какой гад сотворил это с нашим верным солдатиком? Ей‑богу, руки‑ноги поотрывала бы! А то и еще чего‑нибудь!
Многозначительно опустила взгляд пониже Крисовой талии.
– А ты уверена, что это был мужчина?
– То есть?.. – выпучила зеленые глаза блондинка.
– Там вполне могла бы справиться сильная женщина. Типа нашей новой знакомой Лу…
– Вот сучка!.. – протянула Куркова. – Да я ж ее…
– Доказательств‑то нет, – охладил пыл напарницы Лайер. – Уверен, что экспертиза не обнаружит отпечатков пальцев.
Впрочем, его сейчас гораздо больше интересовала личность их таинственного доброжелателя. Или он был тождествен с вредителем? Тогда получается: никто не хотел, чтобы поездка закончилась трагически. И вся эта кутерьма не более чем предупреждение. Но от кого и зачем? Чтобы они не имели дела с Трималхионом и не совали свой нос куда не следует?
И где же оно – это «куда не следует»?
Не зря, ой не зря у него чесался загривок. Верная примета опасности.
Проводив Натали до дома, где она снимала квартиру (строптивая девчонка, решив жить самостоятельно, упорхнула из отеческого гнездышка, опечалив мать и заставив деда уважать себя), Крис поехал к себе.
Здесь все было как обычно.
Ничто не свидетельствовало о чьем‑либо постороннем внедрении в его «логово». Все ловушки и маячки были на месте.
И за то хвала Создателю.
Сбросив пропитавшееся потом тряпье, как он обычно именовал человеческую одежду, Лайер кинулся под душ. Контрастный. Чередуя пышащий паром кипяток с пронизывающей до печенок ледяной стужей.
Процедура, как всегда, вернула ему равновесие.
Как есть обнаженный, со стекающими по телу каплями, вышел в гостиную и стал неторопливо прохаживаться вдоль книжных полок, обсыхая и предаваясь раздумьям.
Взял кусочек мягчайшего войлока и принялся механически протирать изрядно запылившихся (давно пора нанять прислугу) бронзовых болванчиков.