Разорванная пара - страница 47

Шрифт
Интервал


Что делать? Оставаться? Ждать Руслана? А если не придет? Сегодня, завтра, через неделю? Что тогда? Вечно прятаться в норе? Я не хочу. Поэтому прошмыгнула на задний двор, а оттуда кустами к забору. Разбежавшись, подпрыгнула, выше любого олимпийского чемпиона, ухватилась за край и подтянулась уверенно. Перемахнула через ограду, рюкзак на плечах поправила и в лес пошла, все дальше удаляясь от царства своего позора.

— Прости меня, — прошептала, представляя янтарные глаза альфы Черных Тополей, — прости за то, что позволила нам разбиться вдребезги.

Я не могла осуждать его за грубость, жестокость, за слова, злыми шершнями в душу впивавшимися. Ему плохо, я знаю. Не представляю, какого это — найти свою пару без трусов в чужой квартире, пропахшей другими оборотнями. И рада бы сказать, что ему привиделось, что он все не так понял, что ничего не было. Было. С кем-то незнакомым, вместо которого я почему-то видела Руслана. Я плохая жена, раз не поняла, не почувствовала, раз сердце не распознало обман. Грязная, опороченная, предавшая.

Я его не достойна. Мне надо уйти.

Только кто бы меня отпустил...

Бесшумно ступая по мягкой траве, шла вдоль дороги, ведущей к городу. В опускавшихся сумерках вечерний лес начал оживать после дневного солнцепека. Зеленые сосны-великаны неспешно покачивали на ветру тяжелыми резными шапками, сквозь которые пробивались редкие лучи закатного солнца. Я брела вперед, понуро глядя себе под ноги. Все сломалось так быстро, внезапно, словно нас смяло пронесшимся на всех парах локомотивом. Правильно говорят, высоко взлетишь — больно упадешь. Мой случай.

Из задумчивости выдернуло настойчивое гудение телефона в рюкзаке. На ходу достав его из бокового кармана, глянула на экран, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Руслан.

Вряд ли звонит, чтобы , поболтать о разном, спросить как дела. Скорее, ему уже доложили, что я ушла. Мне было страшно отвечать, перед глазами еще стояло его лицо, искаженное гневом, звериной яростью. Я не хочу его гнева. Он делает мне больно, не снаружи — в груди, в сердце, ломая привычный образ заботливого мужа. Но и не ответить нельзя, потому что разозлю еще сильнее.

— Да? — робко, чуть дыша, надеясь на чудо.

— Где ты? — его голос больше на волчье рычание походил.

О, Боже!

— Руслан, я ушла, — попробовала сказать спокойно, твердо, уверенно, но не вышло — голос дребезжал словно стеклянный, выдавая меня с головой.