— В любом случае ты проиграл.
— Дай мне еще пару месяцев.
— Нет, уговор дороже денег, помнишь? Ты согласился, теперь поздно.
Женя, скрипя зубами от злости, кивнул. Дмитрий прав. Его никто не заставлял соглашаться на это пари. Но черт возьми, три сессии с Доминой? Это выше его сил!
— Ладно, но одна сессия.
— Нет, так дело не пойдет, — покачал головой Дима. — Три полноценные сессии, не меньше часа каждая. Отказ от сессии на любом этапе — и ты отдаешь все деньги любому, на кого я укажу. Уговор был таким. Отказываешься? Тогда переводи мне все бабло.
Евгений скрипел зубами, он ценил свои принципы и не хотел их менять. Но деньги он ценил не меньше.
— Ладно, черт с тобой. Я согласен.
Дмитрий, усмехаясь, вытащил приготовленное соглашение. Конечно, юридической силы оно не имело, но все-таки.
— Подпиши тут, — протянул Жене ручку. Тот подписал резко, размашисто и бросил ручку, словно она могла его укусить. — Да, и вот еще что… Все три сессии будут проходить в «Логове наслаждений».
— В твоем клубе? — встрепенулся Евгений. — Это еще почему?
— Чтобы я точно знал, что ты не нарушишь договор. Первая сессия уже в эти выходные. Советую тебе подготовиться. Я внесу страпон в список.
Женечка сжал зубы, но Дмитрий не обращал внимания. Встал, убрал подписанный документ в карман и, допив виски, направился к выходу.
— Ошейник не забудь, — напомнил у самой двери, хохотнул и ушел.
А Евгений еще долго сидел и смотрел в одну точку, думая, где мог просчитаться. Он же был уверен, что все получится!
Три месяца спустя
Маша сидела за столиком, потягивая напиток и лениво смотрела по сторонам, вспоминая, как впервые оказалась в этом клубе вместе с Габи и Альберто. Она тогда сидела вся красная, как вареный рак, и сама не своя от смущения. На сцене девушка, вся обвязанная веревками в жутко неудобной, как казалось Маше, позе буквально выгибалась от удовольствия, и Мари никак не могла взять в толк — неужели это и правда приятно?
А уж как Габриэлла с Альберто уговаривали ее попробовать! Ей было и страшно, и стыдно, но любопытство взяло свое. Работодатели каким-то шестым чувством сразу поняли, что быть нижней у Мари не выйдет — не тот склад характера, несмотря на мягкость. А вот побыть в роли верхней…
Маша закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Первый удар плетки, свист рассекаемого ею воздуха, соприкосновение с кожей, тихий стон сабы… Она не верила, что кто-то действительно может получать удовольствие от боли, но выражение глаз ее первой нижней — хрупкой девушки с молочной кожей, на которой так сильно были заметны следы плети — говорило за себя. В них было все: обожание, восторг, наслаждение. Та сабочка еще несколько раз была с ней на сессиях, и с каждым разом восторга было все больше, пока наконец на одной из сессий хрупкая саба не впала в сабспейс. Это было… удивительно. Крупная дрожь прошла по телу, и Маша буквально задохнулась от пронзивших ощущений. Столько нижних после, но первый саб был особенным. Как первая любовь.