Когда Сомин вышел у Красных Ворот, было уже темно. Обходя сугробы, он пересек Садовое и пошел по Новой Басманной. Колонна грузовиков двигалась к вокзалам. Тускло светились голубые щелочки фар. В Басманном переулке стояла такая темень, что Володя не сразу разыскал знакомый дом. Все подъезды, выходящие на улицу, оказались заколоченными. Пришлось идти через двор, но и там была открыта только одна дверь. Сомин долго взбирался по узкой и скользкой лестнице, высоко задирал ноги, хватаясь за шаткие перила и обжигая спичками пальцы у дверей квартир.
Как назло, квартиры были размещены в каком-то странном порядке: сначала сорок первая, а потом тридцать шестая. Израсходовав все спички, Володя постучал в первую попавшуюся дверь. Против ожидания, открыли сразу. Человек в ватнике, надетом поверх демисезонного пальто, держа коптилку в дрожащей руке, объяснил:
– Доктор Шарапов – это этажом ниже, по коридору направо в следующую секцию. Там стоит у двери ящик с песком.
Натолкнувшись на ящик с песком, Сомин принялся стучать в указанную дверь, но никто не откликался. В темноте послышались шаги и вспыхнул фонарик. Это были дружинницы пожарного звена – две женщины неопределенного возраста, закутанные до бровей. От них Володя узнал, что доктор Шарапов уже давно в армии, а его жена и дочь месяц назад приезжали и вскоре снова уехали. Куда – неизвестно. Во всей этой секции сейчас никто не живет, и поэтому спросить не у кого. А в домоуправлении тоже не знают. Там сейчас новые люди.
Дружинницы не прочь были поболтать с морячком. «Уж не Маринкин ли жених? Или просто знакомый?»
Володя сказал, что «просто знакомый», и побрел вниз по бесконечным этажам и коридорам. Все это напоминало кошмарный сон, когда идешь, блуждая во мраке, и не можешь никак найти выход.
След Маринки потерялся окончательно. «Теперь не увижу до конца войны», – решил Сомин. Ему и в голову не приходило, что до конца войны он может не дожить.
Вернувшись в казарму, Сомин столкнулся в дверях с Косотрубом. Разведчик был, против обыкновения, чем-то озабочен.
– Володька, готовься! Через час уходим! – бросил он на ходу.
– А ты откуда знаешь?
– Посмотришь!
Через час действительно сыграли боевую тревогу. На этот раз дивизион не вернулся в свои теплые казармы, как это бывало раньше. Завтракали, когда рассвело, прямо на шоссе. На морозе жирный суп застывал стеариновыми подтеками. Краснофлотцы примостились со своими котелками кто где. Не снимая перчаток, грызли промерзшие сухари, а по шоссе шли и шли один за другим пехотные батальоны в новеньких белых полушубках.