«Неужели уйдет без меня?» – эта мысль была страшнее смерти. Валерка плыл из последних сил, задыхаясь, выплевывая воду. Ему удалось сбросить с себя ботинки и фланелевку. В таком виде доставила его на корабль шлюпка с лидера.
Косотруб стоял на палубе, и вокруг его босых ног расплывалась лужа.
К нему подошел Федя Клычков – низкорослый широкогрудый матрос, прозванный «самоваром» за сложение и медно-красный цвет лица.
– Ну как? – спросил Клычков. – Выпил водочки, закусил водичкой? Как теща поживает?
Валерка угрюмо молчал.
– Люблю шикарный морской вид! – продолжал Клычков. – Правильный видок!
Тяжелее насмешек, тяжелее предстоящего наказания была встреча с капитан-лейтенантом. Валерке не дали переодеться, и он шел в каюту командира корабля, как был, в облипающей тело тельняшке, оставляя следы на сверкающей палубе.
Арсеньев стоял у комингса своей каюты.
– Разрешите сказать, товарищ…
– Не разрешаю! – отрубил Арсеньев. – Снять с него ремень! Старпом видел в бинокль, где вы были. Десять суток строгого ареста.
Уже работали все котлы. На корабле царило то деловое оживление, какое бывает всегда перед выходом в море. Теперь никто не смеялся над Косотрубом. Не до того. Валерка сложил свои вещички в парусиновый чемодан и понуро побрел к трапу. Он так и не сменил тельняшку, и влага пятнами проступала на сухой фланелевке. Вдруг он услышал передающуюся по трансляции команду:
– Баковым – на бак!
«Значит, снимаемся с якоря? Уходим? И я остаюсь на корабле?!»
Валерка ошалело посмотрел вокруг, не веря своему счастью. Пробегавший мимо боцман Бодров огрел его по спине широкой ладонью:
– Повезло тебе, парень! Командир решил взять тебя все-таки в море, мокрого чемпиона! Отсидишь после похода.
Не помня себя от радости, Валерка кинулся бегом на свой боевой пост. Бодров с мегафоном уже распоряжался на полубаке. С мостика подали команду:
– Выбрать левый!
С рычанием поползла в цепной ящик якорь-цепь.
– Якорь чист! – доложил Бодров.
С ходового мостика донесся хриплый голос старпома:
– Якорь на место!
Арсеньев взялся за ручки машинного телеграфа:
– Оба – малый вперед!
Забурлила вода за кормой, и тронулись, медленно поплыли мимо корабля знакомые очертания берега. Темнело. В кильватер «Ростову» шел лидер «Киев». Корабли группы прикрытия снимутся позднее.
Вот уже скрылись Приморский бульвар и строгая колонна памятника затопленным кораблям. Промелькнуло здание Института имени Сеченова, а за ним маленькая Батарейная бухта, с которой у Арсеньева связано было столько воспоминаний.