– Ты еще кулаком в грудь постучи, – усмехнулся Олег.
– Если в твою, то могу прямо сейчас. Ладно, думать тут нечего, надо разведать, что там такое.
– С утра пойду. Кто знает, может, льда поменьше станет.
– Разбежался! Так быстро он точно не сойдет.
– Да понимаю я, просто сам себя успокаиваю.
– Ты с такими мыслями лучше не иди, я ж не заставляю. Дело добровольное.
– Да схожу, схожу. Не думаю, что это слишком опасно. Неделю назад точно бы не прошли, а сейчас гораздо легче, так что не волнуйся.
– Добро. Кого возьмешь?
– Своих металлургов. Они сейчас рыбалкой занимаются, а раньше без конца меж островов гоняли, так что к веслам привычные.
– Ладно, пошли отсюда. На ужин уже зовут, надо посмотреть, чем нас сегодня порадуют.
– Мне спешить некуда, за меня Аня порцию получит.
– А ее разве сменили?
– Да. Она уже в столовую прошмыгнуть успела.
– С Аней ты с голоду никогда не помрешь. Где б себе похожую найти?
– Будто у нас невест мало! Бери любую, только такую, как Аня, не ищи.
– А что так?
– Да жалко тебя, ведь до смерти заговорит.
– Ты же живой!
– А я нашел с ней общий язык.
Посреди крошечной поляны чадил костер. Четверо мужчин мужественно терпели атаки клубов дыма – найти сухие дрова в эту пору было затруднительно. Один время от времени переворачивал ощипанную птичью тушку, насаженную на ошкуренную ветку, двое тоскливо наблюдали за его действиями. Несмотря на блеск голодных глаз, признаков большого аппетита заметно не было, что неудивительно, так как есть предстояло ворону. Даже хуже того – самую тощую ворону на планете. Ввиду ветхозаветного возраста она больше не могла летать, только благодаря этому обстоятельству ее удалось поймать.
Четвертый мужчина был занят весьма важным делом – натирал рану в бедре сосновой живицей. Рана выглядела нехорошо – шла от колена наискосок почти до паха, – правда, была неглубокая. Охотник, на которого вчера напала «великолепная четверка», оказал отчаянное сопротивление, не желая расставаться с одеждой, оружием и тушкой кролика. На тот момент четверка была пятеркой, но эту встречу один из них не пережил, скончавшись от потери крови. Вадиму повезло больше, хотя еще неизвестно, можно ли это считать везением. Надеяться на врачебное обслуживание было глупо – если рана загниет, умирать придется мучительно долго.
Поднеся ладонь к костру, раненый дождался, когда смола размягчится от жара, и, зашипев от боли, втер в разрез приличную порцию: