и познавательного в историческом отношении. Боюсь, я очень плохо объяснил.
– Напротив, – ответил молодой человек, пристально глядя на посетителя. – Я прекрасно понимаю. Вам подошел бы личный гид, но сейчас разгар сезона, сэр, и, боюсь, что по крайней мере в ближайшие две недели у нас нет никого, кого бы я действительно мог вам порекомендовать.
– Кто-то говорил мне о каком-то агентстве под названием «Чичероне». Маленькие группы под руководством… не уверен, что я правильно запомнил его имя… Себастьяна как-то там? Вы не знаете?
Молодой человек еще внимательнее посмотрел на него и сказал:
– Странно… в самом деле, это такое совпадение, сэр, что вы упомянули «Чичероне». Неделю назад я мало что смог бы рассказать вам об этом агентстве. Разве что вряд ли назвал бы его известным. Действительно… – Он немного поколебался. – Прошу меня простить, сэр! Последние три года я работал в нашем лондонском отделении и не могу отделаться от мысли, что имел удовольствие обслуживать вас. Или по крайней мере видеть. Надеюсь, вы не обиделись, – торопливо добавил он. – Надеюсь, вы не сочтете это непростительной дерзостью: боюсь, что мне так и не удалось овладеть англосаксонскими манерами.
– Вы хотя бы овладели английским.
– О… это! Как же иначе после английского университета и всего остального.
– И у вас отличная память.
– Что ж, сэр, вы из тех людей, кого не так-то легко забыть. Тогда, возможно, я правильно думаю?..
– Вы заходили в кабинет управляющего на Джермин-стрит, когда там находился я. Года два назад. Вы пробыли в комнате около трех минут, в течение которых сообщили мне очень полезную информацию.
Молодой человек продемонстрировал выразительный и абсолютно итальянский жест, закончившийся хлопком по лбу.
– Ах-ах-ах! Mamma mia! Ну какой же я осел! – воскликнул он.
– Припоминаете? – осведомился высокий мужчина.
– Ну, конечно. Все! – Молодой человек отступил на шаг, с глубочайшим почтением взирая на посетителя.
– Хорошо, – проговорил тот, нимало не смущенный этим пристальным взглядом. – Вернемся теперь к этому агентству «Чичероне»…
– Ваши расспросы, сэр, касаются только отдыха?
– Почему нет?
– Действительно! Разумеется! Мне только интересно…
– Продолжайте. Что вам интересно?
– Нет ли здесь, возможно, профессиональной заинтересованности?
– А почему вам это интересно? Послушайте, синьор Паче… вас так зовут, не правда ли?