– Что ж, посмотрим, какие же они на самом деле... – Подумал Теодор и подошёл к старушке, которая сидела недалеко от дома Эйнара и стирала потрёпанные вещи в стальном ведре. – Извиняюсь, можно задать вам несколько вопросов? – Неуверенно проговорил Теодор.
– Чего тебе? – Устало проговорила старушка. – Если ты тоже ищешь сбежавших крестьян, то я их не видела.
– Нет, я здесь по приказу королевы Аделины, она поручила мне собрать жалобы от населения.
– И зачем же ей эти жалобы? Вы только языком чесать горазды, а как до дела доходит, так ничего не меняется. Разве ты и без жалоб не видишь, как мы тут живём? – Чрезмерно оживилась старушка.
– Я видел последние донесения, уже поменяли и почистили несколько колодцев. И всё благодаря народу, который вышел и сказал о колодцах Аделине.
– А толку-то, разбойники не подпускают никого к новым колодцам без оплаты. Собрались в стаю, вооружились старым оружием, и делают вид, что они тут главные.
– Можете о них рассказать, кто они, откуда взялись?
– Да отсюда же и взялись, половину из них ещё с детства знала, бегали тут, дети как дети, кто бы мог подумать... Мало нам было феодалов, которые с поводом и без, избивают и обворовывают. Дак ещё и свои же дети в душегубов превратились...
– Я расскажу об этом королеве, уверен, она всё изменит.
– Да ни черта тут не изменить, повидала я всякие времена, и короли сменялись и люди. Ни черта не менялось... Тут, ты либо становишься разбойником-душегубом, либо терпишь нападки от них.
– А как же честный труд на полях феодалов?
– Чушь собачья, чтобы они все поздыхали, эти проклятые феодалы... Честный труд... Уши прочисть, я же тебе сказала. – С явным презрением добавила старушка. – Платят так, что едва на хлеб хватает, но избивают и относятся как к скоту. И некому нас защитить от феодалов, понимаешь? Даже если феодалы забьют до смерти, им за это ничего не будет. Я там работала и прекрасно знаю, как оно бывает.
– Ладно... Спасибо. – Поклонился Теодор, и начал уходить. – Я расскажу это королеве.
– Можешь и своим чёртовым дружкам феодалам рассказать, которые ни разу даже пшено не собирали, зато едят его больше, чем любой крестьянин. – Продолжала старушка наговаривать вслед.
После первого разговора с простолюдином, Теодор испытывал смешанные чувства. Откровенно, к такому надо ещё привыкнуть. Впрочем, даже если половина из того, что она сказала правда, то её сквернословие и злобу можно понять, да и её явное презрение к Теодору тоже.