— Мил…
— Я просто отлежусь, и все будет в порядке, правда.
Дима наконец соглашается и не норовит тут же приехать. Я не хочу. Мне нужно подумать, что делать со всем этим дальше. За последний месяц мы, на удивление, отдалились, перестали так часто видеться, да и предполагаемый переезд повлиял на меня. Резко расхотелось что-либо менять, выходить из зоны комфорта и чем-то жертвовать.
Я начинаю сомневаться, что в принципе готова связать свою жизнь с Димой, хотя до этого хотела этого, ждала.
Маришка возвращается домой ближе к десяти, счастливая, веселая и жизнерадостная. Она застает меня растерянной и серьезно спрашивает:
— Мам, что-то случилось?
— Нет, что ты, — тут же отвечаю я, но дочь мне не верит.
— Мам, если дело в переезде, то соглашайся. Я помогу собрать вещи… я же вижу, с тобой что-то не так.
Я улыбаюсь и приказываю себе внутренне быть сильной, хотя бы ради дочери, готовой меня во всем поддержать.
— Не из-за переезда, — уверенно говорю я. — Мы останемся здесь. Может быть, у нас с Димой получится договориться и он переедет к нам.
— Правда? — удивляется Маришка. — Это было бы здорово!
— Я пока не знаю, но очень на это надеюсь.
Мы разговариваем еще некоторое время, после чего Маришка уходит, а я остаюсь в гостиной, сажусь на широкий кожаный диван и подтягиваю под себя ноги. Теперь я даже не уверена в том, что хочу видеть Диму здесь, не говоря уже о том, чтобы переехать в другой дом.
Вечер сменяет утро, и на смену разбитости приходит тошнота. Я час торчу в ванной над унитазом и пытаюсь прийти в себя. Пишу Светочке сообщение, что задержусь, а может, и приеду позже. Прошу отменить все встречи и перенести их, правда, дату переноса сказать не решаюсь, потому что не знаю, будет ли мне легче в ближайшее время. Я вспоминаю беременность Маришкой, понимаю, что такого со мной тогда не было, и поэтому немного волнуюсь.
— Ма-а-а-а-ам, — слышу голос дочери за дверью. — Мы едем?
Я совершенно забываю о том, что должна отвезти Маришку в институт. Я включаю воду, умываюсь, упираюсь руками в раковину и смотрю в зеркало: под глазами залегли темные круги, кожа бледная, губы почти синие. Я с силой растираю щеки и губы, чтобы они немного налились краской, и открываю дочери. Она удивленно осматривает меня, останавливает взгляд на моем лице и что-то решает для себя.