Рукава рубахи перехвачены в запястьях несколькими браслетами темно-оранжевого металла, на черных перчатках срезаны пальцы. Голову украшает немного неуместная в конце июля синяя суконная шапка с узкой меховой оторочкой, лихо сдвинутая на затылок. А на спине, наброшенный через левое плечо и под правой рукой, плащ – шкура бурого медведя, цельная, с когтями и головой, застегнутая на плече массивной бронзовой фибулой. На меховом плаще за спиной, свисая ниже пояса, покоится автомат. Сам же человек…
Миха видел больших людей, конечно. Был на ярмарках в Юрге, да Зеленом Мысу пару раз, приходили купцы и приключенцы, что могли руками отродье заломать, но чтобы к огромному росту и недюжей ширине плеч было примешано столько силы, смелости и презрения ко всему остальному миру… Мужчина был высок, широк в плечах и не менее широк в пузе; окладистая темная борода, усы и начинающаяся лысина там, где сдвинутая шапка позволила разглядеть. И уверенность. Способность пройти через всех этих контрабандистов, даже ножа не обнажив. И всех убить. Взглядом.
Здоровяк улыбался, добро, может только немного напряженно. Почти не поднимая на стоящих у колодца глаз, он продолжал чистить трубочку, привалившись плечом к старому забору. Дунул в нее, постучал о деревянные ножны, вытряхивая последнюю золу, неторопливо убрал в украшенный скрещенными топорами кошель.
– Ну? – спросил, поднимая глаза. – По-русски не понимаем?
Юрик что-то выдохнул, словно ему воздуха не хватало, рванулся к машине, протягивая руки к ружью, а из-за колодца уже вылетал целящий из арбалета Зубастый. Выстрел был негромким, различимым только благодаря висящей над деревней тишине, а потом Зуб споткнулся, разбрызгивая в воздухе красный фонтанчик, отбросил арбалет и неуклюже завалился вперед, оставшись лежать в очень неудобной для живого позе. Остальные замерли, глазами кося по окружавшим площадь крышам. Снайпер…
– Повторяю в третий и последний раз… – но повторять незнакомцу не пришлось. Отбрасывая в пыль оружие, контрабандисты отходили от машины. Миха, заглянувший в посеревшее отчего-то лицо Юрика, приготовился было спросить, но тот ответил сам.
– Это северяне, коротышка… – сказал так, словно «северяне» – это не место жительства, а национальность. Миха нахмурился, разглядывая принявших внезапно обреченный вид бандитов, и нерешительно присоединился к ним.