После этого баба Лика уже не выходила из своей комнаты. Умерла она через три месяца.
В завещании, которое прочитал Лене отец, была выражена последняя воля Леокадии Модестовны: все свои сбережения и имущество она оставляла сыну, Антону Викентьевичу Гоголеву, за исключением драгоценностей, которые переходили по наследству к ее внучке, Елене Антоновне Гоголевой, по достижении восемнадцати лет. Список драгоценностей приводился полностью и с дотошным описанием камней.
Тогда еще Лена не придавала значения наследству и не имела понятия о его стоимости. Да еще была обижена за мать, которую свекровь, будучи даже на смертном одре, не простила за что-то.
– Подумаешь – завещание! – сказала Лена матери. – Предрассудки! Носи что хочешь!
– Нет, Леночка, – наотрез отказалась мать. – Ни за что! Душу будут жечь.
Она тоже не могла забыть и простить. Что именно, Лена так и не узнала.
Отец вручил (пустая формальность, конечно, коробочки с вензелем как лежали в шкафу, так и остались там лежать) фамильные драгоценности дочери в тот день, когда Лене исполнилось восемнадцать. Но надеть их ей в общем-то так ни разу и не удалось. По настоятельной просьбе Антона Викентьевича.
– Прошу тебя, доченька, – сказал он, – не дразни гусей. Люди завистливы, и при моем положении могут подумать бог знает что.
И теперь, когда надо было решать, стоит ли заявлять в милицию о похищении драгоценностей, Лена засомневалась.
– Давай посмотрим на вещи трезво, – сказала она.
– Если смотреть на вещи трезво, то голова пойдет кругом, – заметил Глеб.
– Может, позвонить папе? – неуверенно предложила Лена. – Посоветоваться…
– Хочешь, чтобы его хватила кондрашка? – усмехнулся муж.
– Не дай бог! – замахала она руками. – Как же быть? Что я скажу, где драгоценности?
– С чего это он вдруг заинтересуется ими?
– А если все-таки спросит?
– Будем надеяться, что в ближайшее время не спросит. Словом, как-нибудь выкрутимся.
– Как?
– Закажем у ювелира.
– Это же безумные деньги!
– На золото найдем. А уж камни придется вставить поддельные. В дальнейшем же…
– Нет! – решительно отказалась Лена.
Бабушкино наследство было ее единственной надеждой. Вдруг Глеб уйдет от нее? Что тогда?
– Значит… – вопросительно посмотрел на нее муж.
– Звони Копыловым!
– Неудобно! – поежился Глеб. – Пользоваться добрым его отношением… – Видя недовольство жены, он добавил: – Я позвоню дяде Гоше завтра на работу. А сейчас – дежурному по городу.