Волошин
отодвинул штору, брезгливо поморщившись, оглядел зал и заметил пустые стулья
перед барной стойкой.
Пока
он раздумывал, что делать, я замерла, таращась на него. Переговоры явно
расшевелили мужчину. Если не сказать – разозлили. На щеках проступил едва
заметный румянец, глаза холодно блестят, а скула нервно подрагивает.
При
мысли, что он сейчас подойдет ко мне, внутри все перевернулось, а желудок
несколько раз болезненно сжался. Не знаю, почему я так на него реагировала, но
мне это категорически не нравилось. Поэтому, расправила плечи, вздернула нос
кверху и приняла независимый вид, чем удостоилась снисходительной ухмылки
Волошина.
Мужчина
что-то решил у себя в голове и неторопливо двинулся к стульям прямо напротив
меня.
- Один
кофе с корицей. Без молока и сахара, - бросил он, усаживаясь на неудобный стул.
Это
он собирается сидеть здесь и цедить чашку кофе двадцать минут? Да я за это
время переколочу все стаканы под его безразличным холодным взглядом!
Покосилась
на вновь капризничающую кофемашину и тяжко выдохнула, хватаясь за турку. Приезжавший
мастер не смог до конца починить наш агрегат, и Вазген поставил переносную
плитку, чтобы варить кофе вручную, если будет экстренный случай.
Волошина
если и удивили мои действия, то он безмолвствовал. Только мой тяжкий вздох
мужчина расценил, как нежелание его обслуживать и удивленно приподнял бровь,
мол, какие-то проблемы?
Затылком
чувствовала, как он задумчиво прожигает во мне дыру, но когда я задумалась, и у
меня убежал кофе, злобно зашипев на раскаленной плите, его взгляд ни на грамм
не изменился. Он по-прежнему смотрел в то место, где я стояла, и думал о чем-то
своем.
К
поставленной чашке он притронулся лишь раз. Сделал один глоток, поморщился с
разочарованным видом и снова ушел мыслями в себя.
Спустя
ровно двадцать минут бросил взгляд на массивные часы у себя на руке. Чему-то
кивнул, будто говорил сам с собой, и поднялся.
-
Сдачи не надо, - на стол легла пятитысячная купюра.
-
Благодарю. Приходите еще, - я попыталась улыбнуться, но вышло как-то паршиво и
неестественно.
-
Это вряд ли. Кофе был поганый, - произнес Волошин и ушел к месту прерванных
переговоров.
Вот
же засранец! Кофе ему был поганый! А кто тебя просил пить крепкую бурду без
молока и сахара? Хотя… может, дело в том, что он пригорел? И тут мой взгляд
упал на отставленную баночку с корицей. Черт. Корица! Вот про что я совсем забыла.