– Может быть, вам захочется самому работать здесь, когда станете взрослым, а, Альфонс?
Артемис впервые улыбнулся искренне, и от этой улыбки у Бертольта почему-то пробежала дрожь по спине.
– Знаете что, Бертольт? Я думаю, лучшая часть моей работы будет связана как раз с банками.
Неловкую тишину, последовавшую за этой репликой подростка, нарушил голос из крошечного динамика, расположенного под камерой:
– Да, Бертольт, мы тебя видим. Сколько с тобой человек?
– Двое, – ответил Бертольт. – Владелец ключа и подросток. Пришли открыть ячейку.
Двери лифта скользнули в стороны. За ними оказался стальной куб с гладкими стенами. Ни кнопок, ни пультов в кабине не было, только в углу под потолком висела видеокамера. Дворецки, Артемис и клерк вошли внутрь, и лифт тронулся – очевидно, по команде с внешнего пульта. Артемис заметил, как Бертольт стал нервно потирать руки, едва кабина начала спуск.
– Эй, Бертольт? В чем проблема? Это же всего лишь лифт.
Клерк вымученно улыбнулся, едва заметно сверкнув зубами под усами.
– Все-то вы замечаете, Альфонс… Мне не нравятся замкнутые пространства. Здесь, из соображений безопасности, нет пульта. Лифт управляется дистанционно, охранниками. В случае возникновения какой-нибудь поломки нам придется рассчитывать только на них. Эта штука практически герметична. А что, если у охранника случится сердечный приступ или он решит попить кофе? Нам останется только…
Взволнованную болтовню сотрудника банка прервало шипение дверей лифта. Кабина опустилась до уровня депозитария.
– Приехали, – сказал Бертольт, вытирая пот со лба бумажной салфеткой. Клочок салфетки застрял в морщине на лбу и затрепетал, как ветроуказатель, в струе воздуха из кондиционера. – Все в порядке, как видите! Не стоило так волноваться… Все в порядке. – Он нервно засмеялся. – Ну что, идем?
У лифта их ждал коренастый охранник. Артемис заметил пистолет на ремне и провод от наушника на шее.
– Willkommen, Бертольт, тебе удалось спуститься в добром здравии. Еще раз, – усмехнулся охранник.
Бертольт смахнул со лба клочок бумаги.
– Да, Курт, удалось, и не думай, что твой насмешливый тон остался незамеченным.
Курт глубоко вздохнул и захлопал губами, выпуская воздух из легких.
– Прошу простить моего излишне мнительного соотечественника, – сказал он Дворецки. – Его пугает буквально все, от пауков до лифтов. Просто поразительно, как у него хватает духу каждое утро вылезать из-под одеяла. Прошу вас встать на желтый квадрат и поднять руки до уровня плеч.