Неужели эта тварь и есть управляющий блок, благодаря которому
имперские учёные смогли подчинить себе Инессу? Но, что это вообще
такое? Какая-то энергетическая сущность? И каким образом оно вообще
контролирует Маннергейм?
Дверь за моей спиной громко захлопнулась, чего раньше не
происходило ни в одной из комнат с воспоминаниями Инессы, они
просто исчезали, и всё. Как только это произошло, в мою сторону
повернулось сразу несколько голов, вылезших из тела этой уродливой
амёбы. Практически все эти головы, а вернее, лица, которые смотрели
на меня пустыми глазницами, в которых горели красные огоньки,
непонятного происхождения, были мне отлично знакомы. Император,
Искандер, Аракчеев, та тётка, что оказалась марионеткой, вовремя
моей встречи с советом и ещё два неизвестных мне мужика.
Выходит, что Инесса должна безоговорочно подчиняться этим людям
именно такую программу заложили в её управляющий модуль. Что же
очень интересно.
Уставившись на меня, морды начали вытягиваться вперёд, словно
хотели рассмотреть меня поближе. Длинные шеи, казались туловищами
чудовищных змей, они колыхались, будто, дул сильный ветер. В них
переливалась какая-то жидкость, в которой свободно плавали частички
энергии, реагирующие на движения головы.
Меня едва не вывернуло от отвращения, когда лицо императора,
обогнав всех остальных, оказалось от меня в нескольких сантиметрах.
Отвратительный запах разложения просто чудовищной концентрации
ударил мне в нос. И как это вообще возможно? Находясь здесь, я
совершенно точно не должен чувствовать запахов.
Я непроизвольно попятился назад, стараясь закрыть нос рукой.
Сделал я это вовремя, потому что императору что-то явно не
понравилось в моём поведении и он, открыв пасть, которая была
усеяна множеством мелких, острых зубов вцепился в меня. Если бы я
не поставил руку, то эта тварь вцепилась бы мне в лицо.
В том месте, куда угодили зубы этой химеры рука начала гореть.
Казалось, что вместе с укусом в неё впрыснули кислоты. Но это был
ещё не конец. Увидев, что творит их компаньонка остальные головы не
стали смотреть на всё происходящее со стороны, они тоже решили
отведать комиссарского тела. Я ощутил ещё пять укусов. И в тех
местах, где зубы тварей впивались в мою плоть, в рану неизменно
вливали кислоту.
Я открыл рот в желании закричать, но не смог выдавить из себя и
звука. Лишь непонятное шипение и бульканье, донёсшееся откуда-то
изнутри. Боль начала разрывать моё тело, но головы на этом не
остановились, они начали тянуть меня за собой к своему основному
телу. На этой отвратительной туше появились очертания пасти и с
каждой секундой эти очертания становились всё более реальными.
Когда мне оставалось до амёбы пара метров, её пасть распахнулась, с
отвратительным треском разрывая гниющую плоть и обнажая зубы
размером с мою ладонь, расположенные рядов в десять.