Голос замер. Легкие, видимо, были готовы служить, но память подкачала. Однако он вскоре вновь загремел, хотя с иного места.
– Ведь школа, господа, наша милая старая школа, занимает место в наших сердцах… место в наших сердцах… в сердцах нас всех… во всех наших сердцах… в наших сердцах, господа… которое ничто другое заполнить не может. Она формирует, если мне дозволено выразиться так, господин председатель и господа… образует… образует… образует связь, связывающую поколения. Пятьдесят ли нам лет, сорок ли, тридцать или двадцать, мы все тем не менее сверстники. А почему? А потому, господа, мы все… э… связаны этой связью.
– Отлично! – уважительно прошептала Кей.
– Вот почему, господин председатель и господа, хотя я обрадован, восхищен, доволен, счастлив и… э… в полном восторге, видя, как много вас откликнулось на ежегодный призыв нашей милой старой школы, я нисколько не удивлен.
Из кухонной двери с ножичком в одной руке и полуочищенной луковицей в другой появилась плотненькая фигурка Клэр Липпет и устремила на окно гневный взгляд.
– Эй!
– Нет, не удивлен.
– Эй!
– И кстати об удивлении. Я вспомнил историйку, возможно, еще неизвестную некоторым из присутствующих здесь сегодня. О том, как некий ирландец…
С тех дней, когда их праматери помогали мужчинам племени заставить датских пиратов горько пожалеть, что они не остались у себя в Дании, женщины семьи Клэр Липпет всегда предпочитали дела словам. Дважды сказав «эй!», их потомица двадцатого века, видимо, сочла, что исчерпала все возможности слов, и, изящно взмахнув рукой, она швырнула луковицу вверх. И столь всесторонней была компетентность этой энергичной девицы, что луковица пулей влетела в открытое окно, откуда мгновение спустя высунулась облаченная в накрахмаленную рубашку и белый галстук-бабочку верхняя половина мистера Уиллоуби Брэддока. Он потирал ухо.
– Помолчите, а? – сказала мисс Липпет.
Мистер Брэддок сурово взглянул в разверзавшуюся под окном бездну. Если не считать, что положение участников в пространстве было прямо обратным и тон диалога несколько иным, можно было бы вполне подумать, что тут разыгрывается знаменитая сцена из «Ромео и Джульетты».
– Что ты сказала?
– Я сказала, помолчите. Мисс Кей надо поспать. А как она может поспать под такой ор?
– Клара! – грозно начал мистер Брэддок.