Вот вдруг появляется её верная слуга, вот она почему-то тут же
атакует паренька, что даже успевает среагировать, и тут же та
падает от его лёгкого прикосновения. Затем он же, полностью
наплевав на смертельное ранение, выявляет и вторую слугу...
Это как?
Повторный просмотр ясности не внёс.
Она ожидала сюрпризов от той же русской и японки, всё же
послужной список обеих впечатлял, и первая быстро оправдала эти
ожидания, не зря её оставили под конец, когда уже не нужно было
беспокоиться о помощи извне и шуме. Но вот от паренька
неожиданностей Александра не ждала... Теперь странная просьба и
предупреждение Фиска заиграли новыми красками. Тот что-то знал?
Однозначно.
Дальше больше, вместо того чтобы пойти со всеми в убежище и
укрыться там, он наоборот идёт вниз, таща за собой слугу.
По пути останавливается около письменного столика, берёт там
бумажку с ручкой и после махает написанным на ней прямо перед одной
из камер. Надпись гласила: «Поговорим?». Звуки выстрелов и взрывы
снизу его явно не волновали.
Парень был непрост, но как и положено юнцу самонадеян. Отпустил
с другими свою же телохранительнцу. Тоже мутант? Что кичится и
надеется на свою силу и регенерацию? Или... кто? Вот Александра и
решила узнать...
Тем более что парень сам шёл к её воинам-слугам, что наконец-то
прижали русскую. Вот и она поспешила к ним. И подошла как раз
вовремя, когда сразу после взрывов снизу, по всему первому этажу
разнёсся неожиданно громкий голос Генриха Рихтера:
– Господа убийцы из «Руки» или как вас там, я бы был крайне
признателен, если бы вы не спешили спускаться и добивать личную
телохранительницу моей будущей четвёртой жены, – слуги и правда
замерли, правда сделали это из-за сигнала Александры, а она
отметила то, что он знал кто они и это создавало новые
вопросы...
Паренёк тем временем спокойно спускался по лестнице постукивая
тростью, той в такт стучала по ступеням задница её перста, что он
всё так же тащил за шиворот. Что-то в этой картине было
неправильным, но Александра не могла понять что, да и её больше
волновал очередной позор своей слуги, обычно она не прощала и
первой ошибки, а тут уже вторая...
– О! Меня послушали – это радует, – парень остановился на
середине лестницы, – А то у меня, знаете ли, есть пара вопросов,
что я хотел бы прояснить, – его тон был до ужаса спокоен, на губах
был намек на улыбку, но в остальном лицо было словно маской, а язык
тела не выдавал и намёка на напряжение. А ведь сейчас перед ним был
добрый десяток её воинов, как с холодным, так и с огнестрельным
оружием. И вскоре подойдет и второй десяток, закончив заметать
следы. – Но для начала, вы по чью душу пришли? Или вы предпочтете
молчать, как молчали ваши коллеги при встрече с моим хорошим
знакомым: там ещё вот эта дама, – он потряс тело перста, – руки
лишилась. Слышали о таком событии?