— Перегибаешь, Праведник. — Бельк укоризненно сморщился.
— Отнюдь, мой друг! Вспомни-ка-то расследование в Арендале в
семидесятом году! Сановника Дукко прикрывали все домашние
слуги!
Бельк неохотно кивнул, хотя и продолжал считать, что Мерино
натягивает догадки на факты. Сановник Дукко был любителем мучить
девушек до смерти. В подвале собственной виллы он даже оборудовал
целую пыточную комнату. И о ней знали все слуги вельможи. Но —
жертвы Дукко были дикарками из Димаута, так что молчание слуг,
считавших димаутрианок чем-то вроде говорящих животных, можно было
как-то объяснить. Не то чтобы подобное было совершенно невозможным
в Сольфик Хуне, но очень маловероятным — точно. К тому же — одна из
жертв — из аристократов. К чему убийце так привлекать к себе
внимание?
Спустя некоторое время идеи и даже домыслы у собравшихся в
кабинете остерии стали иссякать. А когда в дверь заглянула Карла с
вопросом в глазах, Праведник, понимая, что большего сегодня вечером
выжать уже нельзя, стал сворачивать импровизированное совещание. В
традиционной для Тайной стражи постановкой задач участникам. На
этот раз даже молодой инквизитор не удивлялся тому факту, что
трактирщик, к которому напарник пришел за советом, вовсю и,
главное, с уверенностью, выдающей привычку, ими командует. Принял
как данность.
Дождавшись, когда оба дознавателя кивком и словами подтвердят
полученные указания, и взгляд Праведника переместится на него,
Бельк, ругая себя за неуверенность в голосе, неохотно выдавил:
— Слушай… Я не знаю — имеет ли это отношение к убийствам…
И он рассказал про наемников, которые привлекли его внимание в
кабаке “Сломанное колесо”. Прекрасно понимая, что сигнал тревоги,
который получило его сознание, может быть как следом, так и
совершенной пустышкой. Жизненный опыт северянина давно отучил его
игнорировать такие сигналы.
Мерино к рассказу отнесся серьезно, выслушав его ни разу не
перебив. В конце кивнул и произнес фразу, которую Бельк ждал:
— Вот и займись ими. Вряд ли ты всполошился попусту.
Сыро и холодно.
Почему всегда так сыро и так холодно? Что, для его дел, нельзя
найти местечка посуше? Нет, он, конечно же, не претендовал на
обстановку, подобную его замку в Адоте, который пришлось спешно
бросить, чтобы не повиснуть на вилах у проклятых селян! Надежды
хотя бы еще раз провести ритуал в подобающих условиях: с черными
свечами, медными зеркалами и на нормальном жертвеннике, вырезанном
из специально привезенного из димарских гор мраморного оникса, — у
него уже давно не было. Но на просто сухое и относительно теплое
место он мог претендовать, во имя Веемеля[35]!Что, во всем этом
вшивом фрейском городишке нельзя найти такого? Или просто лень?
Проклятые псы! Трижды проклятые псы!