В которой читатель знакомится с судебным инквизитором Роберто
Карелла и его напарником Ипием, имеющим несолидное для серьезного
мужчины, прозвище — Папочка. Также тут представлены дела рук убийцы
и осложнения, с этими делами связанные.
Она лежала в узкой щели между домами. Так сказали городские
стражники, нашедшие тело. Сначала они решили, что это шлюха.
Район-то подходящий, на самой границе с Пыльником! Но
присмотревшись, заметили золотую серьгу в ухе. И, конечно, тут же
бросились вытаскивать тело на улицу! Нарушив в процессе сего
действия, все формуляры, регламентирующие действия стражи при
обнаружении на улице мертвеца. Формуляры, которые инквизиторы уже
устали вдалбливать в пустые стражничьи головы!
Когда тело уже можно было рассмотреть, эти болваны обнаружили,
что убитая не только полностью раздета, но и имеет все признаки
насильственной смерти, нетипичной для убитой шлюхи. А именно, что у
нее был буквально выгрызен живот. Стражники улицы топтали уже давно
и мертвецов за годы насмотрелись, но тут обоих вытошнило, словно
беременных девок от вида еды.
С жертвой Лунного Волка этим двоим пришлось столкнуться
впервые.
Сам же Роберто Карелла стоял над убитой совершенно спокойно —
точнее, мастерски делал вид, что зрелище зверски убитой женщины его
совершенно не волнует. Привык, мол, знаете ли! Пятый случай, как
никак! Тут не захочешь — привыкнешь! Свои слегка дрожащие руки при
этом, он засунул за ремень, на котором висел уставной корд[12], не
использовавшийся по назначению ни разу за все время службы. И с
задумчивым видом покачивался с носка на пятку — не привычка, скорее
подражание старшим инквизиторам, такую привычку имеющим.
Другими словами — всеми силами демонстрировал окружающим, что на
место преступления прибыл опытный следователь. И неважно, что с
совершеннолетием этого следователя согласится только вербовщик,
набирающий “добровольцев” в очередную пикинерскую баталию. Как
неважно и то, что из пяти жертв Лунного волка, ему довелось видеть
только двух.
Внешность была бедой судебного инквизитора. В возрасте двадцати
пяти лет он выглядел как сбежавший от родителей, мечтающий попасть
в армию, семнадцатилетний мальчишка. Слишком худой, слишком
высокий, слишком нескладный. На лице росли не волосы, а маловнятный
пушок, который приходилось сбривать начисто. Но и это не спасало —
под этим пушком лицо было детским до полной невозможности: мягкие
губы, плавные изгибы скул, тонкий, чуть вздернутый нос и огромные,
обрамленные густыми ресницами глаза перепуганного олененка. Как
воспринимать серьезно такого человека не знал и сам Роберто, с
ненавистью глядя по утрам в маленькое зеркальце на стене, снимаемой
у доброй вдовы комнаты. Которая, наверняка пустила его на постой
исключительно из жалости!