— А у тебя все в порядке с яйцами, сынок! — закончив кашлять
проскрипел кансильер. — Я уж думал, палаш мне в глотку, что ты так
и будешь сносить все, что я на тебя вываливаю! А это бы меня
разочаровало.
— Супремо? — Ипий несколько смутился от такой неожиданной
реакции начальства.
— Заканчивай меня титуловать через каждые три слова, Торуго!
Меня уже начинает подташнивать от этого твоего “супремо”, а в моем
возрасте это опасно. Тем более тон, которым ты произносишь это
слово, говорит не о том, что ты лижешь мне зад, а вовсе даже
наоборот! — Торре сделал небольшую паузу, набирая воздуха. — И ты
три тысячи раз прав! Если наш Лунный волк хотел срать на разницу в
сословиях, вскрывая животы и мещанам, и дворянам, с какой стати нам
действовать иначе? Мое разрешение ты получил, документ — это
подтверждающий, получишь через час в канцелярии. А теперь, сынок,
иди работай. И желательно быстро! Потому как, несмотря на внезапно
появившееся к тебе уважение, разозлил ты меня, палаш тебе в глотку,
ой как сильно!
Ипий кивнул и, все еще пребывая в замешательстве, направился к
двери. В спину ему прилетело прощальное пожелание кавалера Джованни
Торре:
— И найди этого выродка, Торуго! Даже если у него род от
пророков ведется! И если что-то узнаешь — сразу ко мне!
Остановившись в одном из замковых коридоров, Ипий прислонился
спиной к стене, обдумывая свои следующие действия. Не то, что бы
эти действия там толпились, как просители в приемной окружного
судьи...
Нужно найти стражников, которые ходили в ночные смены, опросить
их. Сделать это будет непросто, учитывая “теплые” чувства,
испытываемые их начальником — бароном да Бронзино к инквизиции.
Хотя, если тот ничего не узнает, то не будет и переживать,
верно?
Затем вернуться в приемную и забрать разрешение, подписанное
Торре. Ипий не обманывал себя в этом вопросе. Сама по себе бумага
мало что давала, но лучшее иметь ее, чем не иметь.
Ну а потом спуститься в замковое подземелье и узнать, что там
удалось узнать Роберто на вскрытии. В последнее, а именно в
успешность этого мероприятия, верилось с трудом, но Единый, как
известно, тот еще шутник.
Разговор с супремо оставил после себя странное чувство. Вроде
тот его и похвалил, но Ипия при этом не покидало ощущение, что
кавалер Торре был даже доволен проявленной инициативой своего
подчиненного. С чего бы?