Вторая сила — дворянство помоложе — дарское[19]. К этой фракции
так же можно было прибавить крупных торговцев и, пожалуй, —
сентариев. Большая их часть без надрыва относилась к
пропагандируемым танами ценностям истинного дворянства, зато ценила
деньги и власть, даруемую ими. Они имели доли в торговых домах,
мануфактурах и морских перевозках. Этих богатых людей политика
Фрейланга устраивала если не полностью, то в большей степени. Ведь
она была направлена не на самоизоляцию, как прежде, а на рост
экономики. А значит и рост их личного богатства.
Третей фракцией считалась церковь Единого. Иерархи традиционно
поддерживали правящий дом, который сегодня представлял Фрейланг,
благодаря чему сделались очень крупными землевладельцами. По
законам герцогства церковь не могла владеть землей и живущими на
ней людьми, однако если двое хотят договориться, — они договорятся.
Землей в итоге владела не церковь, а конкретные иерархи: прелаты,
архипрелаты, епископы и архиепископы. Формально она им не
принадлежала, владельцем являлся герцог Фрейвелинга, а церковники
ее лишь арендовали. Почти бесплатно и бессрочно, передавая право на
аренду не детям, а приемникам в должности. В итоге получалось, что
церкви было выгодно поддерживать именно Фрейланга, по крайней мере
до тех пор, пока он не покушался реформами на существующий порядок
вещей.
Одним из последних в зал Совета вошел старыймозоль и вечная
оппозиция правительства Фрейланга — барон да Урсу. Тан из танов,
при желании могущий потягаться родословной даже с правителями
герцогства, этот сухой и высокий старикан одевался подчеркнуто
неброско. Всем было известно, что род да Урсу — самый крупный
землевладелец на юге герцогства и доходность мог бы потягаться с
крупнейшими из торговых домов. Старого барона окружала стайка
рыб-лоцманов, — преимущественно танская молодежь, считающая
родословную чуть ли не от пророков, и традиционно не желающие
принимать нововведения и реформы. Да Гора с удивлением обнаружил в
окружении да Урсу морского князя[20] Дарака ал Аору — владельца
самого крупного торгового дома Фрейвелинга.
Полукровка-ирианонец, сделавший состояние на морской торговле (и
разбое, чего тут скрывать!) и осевший в Великом герцогстве всего
четыре года назад, славился своим нейтралитетом в политике,
утверждая, что его интересует только золото. И вот он шагает рядом
с заклятым врагом Фрейланга, — высокий, с длинными белыми волосами,
собранными в хвост на затылке — как и положено морскому князю, —
непринужденно с ним беседует, над чем-то смеется…