— Однако по второму, — продолжил барон да Урсу, — говорить
несколько преждевременно. Как можно решать вопросы внешней
политики, если у нас внутри множество нерешенных проблем.
Почти в полной тишине зала Совета губы тана зло вытолкнули:
— Я говорю о браватте графа да Вэнни!
Тишина зала взорвалась бортом дромона[21], получившего под скулу
таранный удар. Гневные выкрики, вопросы, обвинения друг друга,
сплелись воедино и взлетели. Крещендо урагана!
“Проклятый старик отлично разыграл свою карту!” — подумал
Бенедикт да Гора. — “И очень своевременно!”
Бурление в животе усилилось. Это уже не предчувствие беда. Это —
она самая! Вся подготовка к Совету, которую он провел, оказалась
недостаточной. Его переиграли на поле, где он уже стал привыкать
побеждать. Несколькими днями раньше, когда он лично проводил беседы
с отдельными членами Совета, они смотрели ему в лицо и лгали! Но
даже не ложь и явный сговор части дворянских семейств был
болезненным ударом по самолюбию барона. Нет! Больше всего выводило
из себя, заставляя зубы сжиматься до риска сломать их друг об друга
осознание того факта, что он банальнейшим образом расслабился!
Привык к топорной игре своих противников и был переигран ими!
Новость о браватте была, что называется, свежайшей, как только
что выловленная из моря рыба. Буквально вчера вечером в Сольфик Хун
пришел торговый а с гонцом из города Торуг. Именно гонец, а не
голубь, что было бы в разы быстрее и надежнее. Он и принес новость
от магистрата Торуга о том, что граф да Вэнни вывесил флаги
браватты. А так как его замок защищал путь с суши к крупному
морскому городу, третьему после Сольфик Хуна, — остановил тем самым
всю сухопутную торговлю. Одновременно с этим, мятежный граф отрядил
под стены города своих егерей с соколами, которые били почтовых
голубей, которых отправлял перепуганный до икоты магистрат.
Браватта! Как ни обязывала должность кансильера коронного сыска
предполагать наибольшую из возможных гадостей, до такого он бы не
додумался ни за что! В наше просвещенное время? В 783 году от
Пришествия пророков? Вы серьезно, синьор? Да этой плесенью покрытой
дворянской традиции лет больше чем иным городам! И последние
пятьсот лет ей никто не пользовался!
— Если вдруг кто-то из здесь присутствующих забыл или вообще не
знал, что такое браватта, я напомню! — говорил барона да Урсу
по-прежнему негромко, но каким-то образом его голос перекрыл гвалт
дворянского собрания. — Это древняя традиция, идущая еще от первых
рэйских императоров. Это право каждого дворянина и его обязанность.
Браватта — это мятеж дворянина, который считает, что его сюзерен
совершает ошибку. И, если у верного вассала нет других способов
донести свое видение до господина, если разговоры не приносят
результата, он вывешивает на стенах своего замка флаги с двумя
сломанными копьями и входит в браватту. С этого момента у него лишь
два пути: сюзерен возьмет его замок штурмом и докажет его
неправоту, либо он же выслушает вассала и возьмет курс на
устранение ошибок, из-за которых верный ему дворянин встал на путь
браватты.