- Скорей она тут и родилась, после того как медведь переспал с
сосной.
После такого мнения, высказанного одним из балагуров, толпа
резко расслабилась, похохатывая и опуская оружие. Но интерес к
незнакомке не пропал, видно подобные развлечения здесь происходили
слишком редко. Подначки и предположения так и сыпались от штатных
юмористов компании:
- Видно её из пещеры кто-то выгнал, часто в темноте пугала.
- Да что ты! Кто такую прелесть выгонит! Скорей за неё слишком
уж много поединков устраивалось, вот пещера и опустела.
- Ну да, теперь девочка ищет новых воздыхателей.
- Не может жить без звона мечей в свою честь!
Хохот так и перемежал каждое восклицание и девушка никак не
могла определиться с направленностью подобных высказываний: то ли
простой треп находящихся под хмельком мужиков, то ли вульгарное
издевательство над гостьей. В её мире подобного никто себе не
позволял, причём неважно: виден ли был медальон вашшуны или нет.
Сейчас эта отличительная деталь была заметна очень хорошо и в конце
концов кто-то обратил на него внимания:
- Да она ещё и знатного рода! Глядите, с какой цацкой на груди
ходит…
- Ну так ведь, небось кушать хочет, вот и будет ей чем
расплатиться.
- Точно! Ну, чего ты там встала? Хочешь побыть мишенью для наших
копий? Двигай быстрей сюда и снимай медальон.
- И всё остальное тоже отдавай, - хохотнул ещё один, совершенно
лысый мужик. – Сама отдавай. Обыскивать тебя у меня рука не
подымется!
Последняя шутка почему-то особенно развеселила пирующих. Даже
женщины смеялись, вытирая выступившие слёзы. И Шаайле закралась в
голову логичная мысль:
«А что они тут вообще пьют вместо алкоголя? Может настойку из
мухоморов? Слишком неадекватное у них поведение, того и гляди
попадают на землю и начнут сучить ногами в припадке… Нескольких я
ещё могу успокоить, но вот на всех одурманенных идиотов, силёнок не
хватит…»
Она всё-таки двинулась вперёд, уже жалея, что засветилась своим
медальоном. Вполне возможно, что о вашшунах в этом мире вообще
ничего толком не знают, вон как пренебрежительно о символе
магического отличия отзываются. Но прятать уже было поздно, да и
гордость такое сделать не позволит.
Но шла девушка чуть правее, к той группе пирующих, которые
смотрелись более серьёзно и где сидели самые красивые, опрятно
одетые женщины. По здравым размышлениям здесь обязательно будет
либо атаман, либо старший по званию, либо самые уважаемые, дельные
воины. Вот именно с ними и следовало начинать диалог. До
импровизированных столов оставалось с пяток шагов, когда
рассердился тот самый мужик, который требовал отдать всё. Он опять
вскочил на ноги, и, поглаживая свою лысину, двинулся наперерез с
угрозами: