Кивнув обоим на прощание, я поспешила в сторону выхода. Но не
успела я сделать и пары шагов, как меня остановили. Миша, нагнав
меня, коснулся моего локтя, вынуждая остановиться и
развернуться.
- Что? - процедила я недовольно, чувствуя, что еще немного - и
меня разорвёт.
Поймите меня правильно - я провела более сорока минут наедине с
мужчиной, которого когда-то очень сильно любила. Так сильно, что
когда он ушел - я оказалась буквально уничтожена. Мне пришлось
собирать себя по крупицам, пытаясь научиться жить в этом странном,
чужом мире, в котором его уже не было. И в какой-то момент я смогла
убедить себя, что мы больше никогда не увидимся. Но вот, я сидела
напротив него, слушала его мягкий, с бархатными нотками голос,
который вещал мне о каких-то кислотах, балансе и прочем. И при всём
этом, я старательно гнала от себя назойливые воспоминания о том,
как он говорил мне совершенно иные вещи. Порой - весьма
неприличные. Как я краснела, смущалась, но подсознательно хотела
слушать их снова и снова.
Моя выдержка за годы так и не стала железной. У неё были
пределы. И я понимала, что если не окажусь от Миши как можно дальше
- случится что-то ужасное. Что-то, о чем я потом пожалею.
- Маша, моя смена уже закончилась. Может, я подвезу тебя?
Простите, что? Нет, не так. ЧТО?! Да, вот это верная интонация.
Михаил Павлов, этот грёбаный доктор, который на два года словно
умер, а потом воскрес и начал шевелить палкой осиной гнездо под
названием «чувства Маши», предложил что?!
Уняв сердце, которое с неожиданной силой заколотилось, словно
желая пробить нахрен грудную клетку, я прищурилась и спросила,
понизив голос:
- Ты издеваешься? Да я к маньяку в машину сяду с бОльшим
удовольствием. Даже если у него на капоте будет крупно написано
«Насилую исключительно рыжих женщин».
Павлов поморщился:
- Это перебор, тебе не кажется?
- Нет, не кажется! - отрезала я, - Перебор - это пытаться быть
милым с той, кого ты бросил два года назад в надежде, что она
забыла, как по скотски ты поступил! Или что это? Попытка загладить
вину? Неужели наш добрый доктор плохо спит ночами из-за того, что
разбил сердце маленькой наивной журналистке?
- Маша, я просто пытаюсь быть вежливым, - попытался как-то
оправдаться Миша, но мне было не до этого - меня прорвало.
- Знаешь что? Засунь свою вежливость в свой собственный зад! -
выкрикнула я.