От подобного напора мне захотелось
испариться, ну или оказаться за стеклом вместе с удавом. Пулемётная
очередь, с которой она тарахтела, не подразумевала возможности
ответа. После десятка её фраз я понял, почему у неё нет друзей и
почему её не спрашивают на уроках – диагноз "всезнайка маньячная
самоуверенная". Но красивая, этого не отнять.
В порыве чувств она прижала меня к
ограждению, схватив при этом за руки, и умоляющим взглядом смотрела
в лицо. Я же находился в ступоре и начинал паниковать – а вдруг
покусает или привлечёт ко мне внимание, что гораздо хуже.
Последнего я почему-то боялся до дрожи в коленках. Паника
нарастала, девчонка приставала, удав, сдвинувшись в угол
террариума, чтобы видеть моё лицо хотя бы сбоку, своей наглой
мордой показывал, как ему весело. Предатель чешуйчатый. Люди уже
начинали обращать на нас внимание, и я запаниковал
окончательно.
В ответ на мои чувства что-то изнутри
меня начало рваться наружу. От этого ощущения я перепугался ещё
сильнее, и у меня осталось только два желания – чтобы никто не
обращал внимания на нас, так как я этого не хочу, и чтобы эта
всезнайка узнала всё, что я знаю и отстала от меня. Я желал этого
так неистово, но не мог пошевелить даже пальцем. Непонятная сила
рвалась изнутри, ища выход наружу, сдавливая голову так, что боль
становилась невыносима. Я уже не мог сдерживаться и застонал сквозь
зубы.
Девочка, трещавшая без умолку,
удивлённо замолкла и вгляделась мне в лицо.И чем пристальнее она
вглядывалась, тем испуганнее становилась. Но заорать уже не успела
– то, что рвалось из меня, начало выходить во вне. Я ожидал, что
меня самого разорвёт на части, или что иное кровавое случится, но,
к счастью, обошлось. Во-первых, те, кто смотрел на нас, почему-то
потеряли интерес и начали рассматривать таблички с описанием
обитателей или уходить подальше. Во-вторых, меня окутала
зеленоватая дымка, с изяществом кобры перебросившаяся на
державшуюся за меня девочку. Некоторое время она была окутана
светящейся зелёной вуалью целиком, но затем свечение
сконцентрировалось на её горле и голове. В этот момент она
захрипела и, схватившись за голову, опала на пол. С испугом
посмотрев на тело, лежащее передо мной, я обессиленно сполз по
решётке на пол и тупо смотрел на потерявшую сознание девочку.
Мыслей в голове не было.