Ещё одним запомнившимся для меня
моментом в этот день стала встреча с Рубеусом Хагридом, лесником в
Хогвартсе, а также человеком выдающихся размеров и таких же величин
добродушия и простоты. После такого, дядя Вернон мне показался уже
вполне себе спортивным человеком. Немного позднее профессор
просветила нас, сказав, что Хагрид является полувеликаном,
отказавшись более подробно объяснить значение этого слова.
Само же общение с Хагридом свелось к
словам, что он меня помнит «во-о-т та-а-акусеньким» и идёт в
Гриннготс по секретному поручению самого великого мага, и просто
замечательного человека, директора Дамблдора, чтобы забрать особо
ценную вещь. Забрать особо ценную вещь из охраняемого сейфа в
подземельях банка, где водятся драконы, в не особо охраняемую
школу, где водятся малолетние дети. Я, как и Гермиона, судя по её
озадаченному личику, с трудом удержался от того, чтобы не покрутить
пальцем у виска. Про дёргающийся глаз миссис МакГонагалл, после его
слов, я лучше промолчу.
В общем, больше ничего интересного не
было, за исключением того, что у магов есть замечательные саквояжи
с чарами, куда можно положить вещей в десять раз больше его
внешнего объёма. И не очень дорогие, так что рекомендую. Их мы
увидели в витрине почти сразу после покупки книг, так что вопрос о
приобретении чего-то для их переноски даже не стоял.
Итого, вернулись мы обратно ближе
часам к четырём после полудня, полные впечатлений. Где и
встретились взглядами с Джиной, явно уже давно ожидающей нашего
возвращения.
***
Дом Грейнджеров, около
полудня…
Скотт сидел рядом со спящей женой и в
задумчивости перебирал пальцами её волосы, ожидая пробуждения
женщины. Ожидал он его уже давно, так что беспокойство нет-нет, да
и прерывалось в его взгляде.
— Эх, Джина, Джина… И зачем ты почти
отказалась от своих сил? Ведь всё равно же привычка полагаться на
них у тебя осталась… Может быть, если бы ты нормально прочитала
Гарри, и не возникла бы эта неприятная ситуация…
— Ты же знаешь зачем, Скотт, –
услышал он ответ Джины. – Я хочу быть с тобой и дочерью, а не
становиться непонятной имитацией Бога и не вылезать из разборок до
самого конца Вселенной.
На последних словах она слабо ему
улыбнулась, и сжала руку, играющую с её волосами.
— Очнулась? – тоже улыбнулся Скотт. –
Буянить не будешь?