Тем не менее Стэнтон и не думал сдавать свои позиции. Он поднял лицо.
– Очень хорошо. Если вы продолжаете упорствовать…
Адмирал улыбнулся.
Стэнтон побагровел. Бывший главный администратор «Дженерал электрик», превративший компанию в промышленную империю, он не привык сомневаться в своих убеждениях.
– Скажем так, мне удалось привлечь ваше внимание, господин адмирал. И это главное.
– Вы опоздали. За вас это сделала международная обстановка, – проворчал Броуз. – Она подействовала на меня, словно удар якорем между глаз.
Президент поднял руку:
– Джентльмены, давайте объявим перемирие. Генри, просветите нас, невежд. Скажите конкретно, что вы предлагаете?
Стэнтон, привыкший повелевать покорными советами директоров, которые одобряли каждое его слово, выдержал паузу, собираясь с силами. Его проницательный взгляд скользил по лицам собравшихся в зале генералов и министров.
– Уже более половины столетия Америка вооружается для нанесения молниеносных концентрированных ударов в Европе либо в бывшем Советском Союзе с крупных постоянных баз, расположенных на значительном отдалении от противника. Наши цели находятся в зоне досягаемости бомбардировщиков и истребителей, базирующихся на авианосцах, вдобавок у нас есть тяжелые бомбардировщики, которые могут летать из США. Для предотвращения войны мы придерживались политики сдерживания и устрашения. Этот принцип необходимо изменить. В самое ближайшее время.
Адмирал Броуз кивнул:
– Если вы выступаете за более маневренную армию, я согласен с вами целиком и полностью. Это должна быть армия быстрого реагирования, способная нанести удар в любом месте и в любое время. Ей требуется вооружение меньших размеров и веса и по возможности безотходное. Флот уже внедряет концепцию «уличного боя» с использованием маленьких транспортных судов, ракетных кораблей и подлодок для нанесения ударов в узкой прибрежной зоне – мы ожидаем, что нам все чаще придется действовать в таких условиях.
Рядом с Броузом, выпрямившись в кресле, сидел генерал авиации Брюс Келли. У него было красивое патрицианское лицо, на мундире ни морщинки, глаза смотрели ясно и оценивающе. Враги генерала называли его бездушной машиной, а сторонники считали, что он обладает самым мощным интеллектом, какой когда-либо состоял на службе в армии.
– Я не думаю, что министр предлагает отказаться от нынешней политики сдерживания, – умиротворяющим тоном заговорил он. – Наше ядерное вооружение, как дальнего, так и ближнего действия, играет в ней решающую роль.