Встречаться с этими ребятами у
инспектора не было никакого желания, но Гаррет был прав. К тому же
если какие-то проблемы возникали у магов, они как правило
обращались в первую очередь к своим, то есть в Пятый департамент. А
те уже решали насколько вопрос важен и брались за него сами, либо
скидывали всё в Имперский Приказ и далее в Жандармерию. Так что
лучше уж сразу решить вопрос на берегу.
– Подождите меня в холле, инспектор –
попросил Гаррет, пытаясь тем временем разбудить Алию, но та крепко
спала.
Он было попробовал найти нюхательную
соль, что были так популярны у всех благородных дам от мала до
велика, но беглый осмотр ничего не дал. Попытка расстегнуть костюм
на спящей девушке, на глазах даже немногочисленных по такой погоде
студентов, была делом рисковым. Сплетни по Академии разлетались
быстрее молнии.
Почесав затылок, Гаррет подхватил
девушку на руки и по ступеням отправился с ней в правое крыло, где
располагалась кафедра Жизни и лазарет. Проводивший их взглядом
инспектор лишь усмехнулся, когда обратил внимание, что безвольно
висящая рука девушки незаметно обвила шею молодого мага, но тот или
не заметил, или не подал виду.
Обойдя машину инспектор стоун
потормошил констебля за плечи.
– Давай, Томми, подъём! Ты не девица,
чтобы тебя на руках таскать.
– Не надо меня никуда таскать, –
проворчал парень, отворачиваясь от настырного коллеги и пытаясь
снова заснуть, – Мы уже в участке? Я немного покемарю, а потом
отчитаюсь за выезд.
– Вставай, констебль, Пятый
департамент ждать не будет!
– Зачем Пятый? Откуда Пятый? Уй! –
подскочил парень, приложившись темечком о крышу мобиля.
– Не поломай транспорт своим лбом
чугунным, – беззлобно улыбнулся инспектор, протягивая констеблю его
шлем, – Ты отчего на площади задержался, помнишь?
– Эм, – потёр тот ушибленную голову,
– Смутно, инспектор. Всё как в тумане до сих пор.
– Вот им и расскажешь, – ответил
Гвейр и зашагал через усыпанную гравием дорожку в сторону
расходящейся амфитеатром лестницы, словно большой перекрёсток
объединяющей корпуса.
Прямо перед началом лестницы
располагался круглый фонтан, метров тридцати в диаметре. В центре
фонтана стояла огромная фигура. На выросшем, словно гигантский
сталагмит, переливающемся синевой кристалле, символизирующем башню,
восседал исполинский раскинувший крылья дракон. Выполненный из
лунного мрамора он казался живым. Чёрная как ночь чешуя с
серебристыми прожилками трещин словно пожирала исходящий от
монолита свет, и снова отдавала его через серебро каналов наружу,
подобно электрическим фонарям. Хвост статуи обвивал кристалл,
опускаясь в воду самым кончиком. Изо рта дракона лилась вода,
гладким потоком устремляясь ко дну окружающей его чаши, а из
гребней вдоль позвоночника временами вырывались тонкие прозрачные
струйки.