Но почему выбраковкой стал я? Понять
это было невозможно. Да куда уж там понять — я даже принять этот
факт отказывался. Я ощущал себя настоящим стопроцентным эльфом,
выросшим в традициях нашего рода и расы. В конце концов я негативно
относился к людям, и сама мысль, что я человек вызывала у меня
отвращение.
Но почему-то Силе внутри меня было
всё равно, кем я себя ощущал. Она проснулась и окрасила мою ауру
зелёным — цветом самой непривлекательной расы на Земле.
Сразу стало понятно, почему дед не
смог сдержать эмоции. Их всплеск оказался столь мощным, что Сила
главы рода вышла наружу и придавила всех, кто был вокруг. Но у
каждого члена семьи был амулет рода, который защитил нас. Поэтому
пострадала лишь прислуга, не имевшая таких амулетов. Помимо того,
что двое упали в обморок, у всех остальных носом пошла кровь и
разболелась голова. Но мне в этот момент было плевать на прислугу,
я с ужасом пытался осознать свой новый статус.
— Папа, мама! Как такое могло
произойти? — воскликнул я, из последних сил сдерживаясь, чтобы
натурально не зареветь. — Почему?
Отец посмотрел на меня с невероятной
тоской во взгляде и ответил. Точнее, даже не ответил, а просто
произнёс то, что вертелось у него на языке:
— Позор.
Осознать, что ты стал позором семьи,
ничего, по сути, не сделав, было трудно, и мне стало ещё
больнее.
— Николай, Ольга! Мои соболезнования!
— голос двоюродного брата отца прозвучал в тишине как выстрел.
«Соболезнования» — это слово ранило
сильнее, чем сказанное дедом «выбраковка». Обо мне говорили так,
будто меня не существовало. Все делали вид, будто меня в этом зале
нет. И это было крайне неприятно и обидно. Я возненавидел
родственников, которые принялись выражать соболезнование моим
родителям и покидать зал.
В глазах некоторых дальних
родственников я заметил радость — многие недолюбливали моего отца и
завидовали. А теперь князь Николай Константинович Седов-Белозерский
оказался в ситуации, что не позавидуешь. Его старший сын стал
выбраковкой.
Мне было больно смотреть на всё это.
И тошно. Меня чуть не вырвало, но я держался. Всё же я был воспитан
как эльф, а эльфы не имеют права раскисать ни при какой
ситуации.
Очень быстро в гостиной остались лишь
родители, дед и брат мамы, князь Владимир Николаевич Волошин — дядя
Володя, как я его называл, когда мы были наедине. Ушла с глаз долой
на всякий случай даже прислуга. А ещё увели Андрея и Машу, моих
младших брата и сестру.