Минут пять ехали молча, но потом я не
удержался и спросил:
— Куда Вы меня везёте?
— В Петербург, — ответил дядя. — В
отделение центра поддержки и реабилитации подростков. Передам тебя
там омбудсмену, а он уже займётся дальнейшим распределением.
Кстати, вот твоё свидетельство о рождении, мама передала.
При слове «мама» меня передёрнуло —
всё же полностью с эмоциями я ещё не совладал. Дядя достал из
внутреннего кармана пиджака синюю пластиковую карточку и протянул
мне. Я взял свидетельство и спросил:
— Распределением куда?
— Всё зависит от того, открылся ли у
тебя Дар. Если нет, то в обычный колледж, чтобы ты мог получить
полное среднее образование. А после него уже по способностям. Если
есть Дар, и ты захочешь его развивать, то в специальную академию.
Кстати, он у тебя открылся?
Я не стал отвечать на этот вопрос.
Хоть я был уверен почти на сто процентов, что дар у меня открылся,
но говорить об этом почему-то не хотел. Дядя усмехнулся.
— Не хочешь говорить, и не надо. Оно
даже и правильно. Чем меньше о тебе будут знать другие, тем больше
шансов прожить подольше. Я бы тебе даже рекомендовал никому не
говорить про Дар, если он всё же открылся или откроется. Как
минимум в ближайшее время не говори.
— Но почему?
— Долго объяснять, просто поверь.
— Хорошо, поверю, — согласился я. —
Только знать бы ещё, как определить, открылся ли он. Если открылся,
я должен видеть ауру?
— Чтобы её видеть, нужно не просто
получить Дар, но и активировать его. А пока ты этого не сделал, ни
ты не видишь других одарённых, ни они не могут определить тебя.
— А как активировать?
— Так у тебя же нет дара? —
усмехнулся дядя.
— Просто интересно стало, — нисколько
не смутившись, ответил я на «подколку». — Я действительно пока не
могу разобрать, открылся или нет.
После этого ещё некоторое время ехали
молча, но потом дядя решил продолжить разговор и сказал:
— Чуть не забыл, я должен забрать у
тебя амулет рода.
Я достал из-за пазухи амулет, со
злостью сорвал его с шеи и протянул дяде. Он взял и сказал:
— Таковы правила, тут уж злись не
злись, но ты больше не член рода.
— Плевать, — огрызнулся я.
— Вижу, что не плевать, — сказал
дядя. — Я понимаю, ты иначе представлял своё шестнадцатилетие. Мне
очень жаль, что так получилось, но ты должен понять свою семью и
своих родителей. Они возлагали на тебя большие надежды.