А внутри, во дворце, уже император с супругой стоят, с любопытством за тем, что во дворе делается, наблюдают. Ой, чувствую я, придумает скоро свекор мой, куда живоглота определить, чтобы пользу государству новому приносить начал. Может, послов иноземных пугать станет. А может, еще что повеселее придумает…
- Вот откуда он взялся? – вздохнула я, когда мы с сестрами втроем в комнате Глашки остались.
- Привязка сработала, - пожала плечами сестра старшая, - соскучился сильно. Вы с Виктором оба его хозяевами считаетесь, хоть и привык он больше к тебе. Вот и вырвался из дедовых чертогов.
- Дед, наверное, счастлив без меры…
- Не удивлюсь, если он к тебе ночью наведается, - хмыкнула Глашка, - будешь отчет за живоглота держать.
Ох-ох-ох, житие мое…
Права оказалась сестрица старшая. Не успела я уснуть возле мужа, как дед объявился. Стоит молодцем, красавцем писаным, шевелюрой черной трясет. Брови широкие вразлет, глаза сияют, губы алые, девки засматриваются, небось.
- Деда…
- Что «деда»? Понимаешь ты или нет, что теперь в Темной империи начнется? Они русалок и домовых нечистью считают, а тут целый живоглот, что вымереть давно должен, на свет белый появился. На раз цепь порвал, мною лично заговоренную, между прочим.
- Опять я виновата…
- Невезение твое виновато, Марфа. Надо было вам обоим после свадебного обряда на живоглота сверху свалиться.
Вот и что тут сказать? Да, я всю жизнь невезучая. Хотя за Виктора все же выйти умудрилась. Как – сама до сих пор не пойму.
- Не забыла еще, как Цербера вызывать?
- Думаешь, пригодится? – охнула я испуганно.
- Все может быть. Но твою живность, кроме тебя, только он и остановит. Ну, или мы с сестрой.
Представила я, как появляются в Темной империи, на глазах у всех, боги жизни и смерти. Худо мне стало.
- Вот потому и следи, чтобы вызывать нас не пришлось, - понял мое состояние дед.
Миг – и проснулась я в комнате мужа. Сам он рядом посапывал, видать, сны хорошие видел – улыбался довольно.
А утром сообщили мне чернавки, что император желает бал устроить – невестку свету представить, да и сестер ее заодно. Ну и, как водится, новым родством похвалиться, чтобы устрашились вороги.
- Марфа, да не бледней ты так. Вот же трусиха, - ворчала Глашка, о намерениях императора услышав. – Ну, бал. И что? Не съедят тебя все эти придворные. У нас ты танцевать не боялась.