– Я очень сожалею о ваших мыслях…
– Когда порядочный человек попадает в такую паршивую историю, он имеет право выкурить сигарету, даже если из-за этого могут повесить его уважаемого спутника, – насмешливо сказал Бельц.
Харада вежливо втянул воздух сквозь зубы и тихо рассмеялся. При этом Бельц представил себе выпяченные вперед, большие, как у лошади, желтые зубы японца и всю его опротивевшую летчику физиономию. Просто счастье, что ее не видно в темноте!
Свое раздражение против подведшего его мотора Бельц переносил на Хараду, которого должен был сбросить на парашюте над территорией Монгольской Народной Республики. Теперь Бельцу казалось глупостью собственное опрометчивое предложение отвезти этого зубастого майора. Вот плоды немецкого усердия! В этой стране они, по-видимому, вовсе неуместны.
– Вы уверены, что идете именно туда, куда нужно? – спросил Бельц тем же недовольным тоном.
По молчанию японца он заключил, что тот колеблется. В этом колебании не было ничего удивительного. Бельц помнил, с каким трудом они выбирали точку для выброски парашютиста. Эта точка, помеченная на карте трудно произносимым словом «Араджаргалантахит», вероятно, находится несколько к юго-западу от места, где они потерпели аварию. Но было ли до нее десять километров, или тридцать, или, может быть, все сто, немец не мог теперь сказать. Он потерял ориентировку в момент падения самолета, последние данные маршрута вылетели у него из головы.
Если бы не тупая уверенность, с которою семенил впереди него японец, Бельц попросту лег бы в какую-нибудь яму и подождал рассвета. Ему казалось, что при свете дня он мог бы ориентироваться.
– Собственно говоря, что такое этот Араджар?..
Он запнулся.
Добавляя к каждой согласной гласную, Харада старательно выговорил:
– Арадажарагаланатахита?.. Храм, покинутый вследствие разрушения веры в богов.
– За каким же чертом вы идете именно туда?
– Так сказано в моей инструкции.
– Эта инструкция для вас одного.
– Ваше присутствие не имеет для меня значения… Я бы совсем не хотел, чтобы меня нашли монголы.
– Идемте к границе, там нас найдут свои.
Японец опять звучно втянул воздух.
– Решаюсь заметить: «свои» нас искать не будут.
– Вас не будут, а меня будут, – презрительно возразил Бельц.
– Позволяю себе думать: вас тоже никто не будет искать.