Последнюю химическую реакцию дядя Витя показал на толстом листе
железа. Полстакана железной окалины, проще говоря, ржавчины,
растираем в порошок и прокаливаем на сковороде. Из алюминиевой
проволоки с помощью напильника получаем три четверти стакана
опилок. Тщательно перемешиваем. Затем добавляем чуток лака для
вязкости и забиваем в гильзу. Мы же охотники, приспособление для
набивки патронов у нас имеется. В крайнем случае, оно в любом
охотмаге продаётся, вместе с пустыми гильзами. Получили маленькую
термитную шашку. Чтобы её зажечь, сверху добавляем смесь от
бенгальского огня и вновь прессуем. Теперь шашка готова. Горит,
разбрызгивая искры, потому нужны брезентовые рукавицы, а лучше и
фартук. Воняет как не знаю что. Зажигать неудобно. Держать
приходится щипцами. Однако кованую дужку навесного замка пережгли
спокойно. Вторая шашка оставила дырку в печной заслонке. Полезная
штука, однако. И делается довольно просто.
01.11.1972
А с Котёнком в конце концов мы разбежались. После возвращения с
ВДНХ, чего скрывать, разок по-взрослому целовались. Мать засекла,
как мы обнимались, но при Кате ничего не сказала. Только потом
устроила мне одному лекцию о вреде ранней беременности. Объяснил,
что у нас ничего такого близко нет, но она, похоже, не поверила,
начала у тёти Тони выспрашивать.
Затем Катька не то советов матери наслушалась, не то подружки
накрутили, только стала учить меня правильной жизни.
Началось с того, что в школе один охламон спросил про ювелирку с
материка. Его отбрил, Катька стала интересоваться. Не сказал,
конечно, а она обиделась.
Дальше — больше. В райцентр поехал вместе с Самуилом Яковлевичем
и местным фотографом свадьбу снимать. Как обычно, ночная печать,
матерные частушки и выход молодых с вручением альбомов. Денег
получил, понятно, меньше, но достаточно. На троих же делили, не
считая того, что отдали в дом быта. Тут Катька и говорит, мол,
фотоаппарат-то твой, ты горбатишься, снимаешь, а тебе копейки
платят. Купи себе увеличитель, бумагу и химию. Будешь снимать от
себя, хорошие деньги заработаешь.
Во-первых, зачем она в мои дела лезет и мои деньги считает?
Во-вторых, никто не знает, что я помимо зарплаты за каждую съёмку
неплохо получаю. К тому же от Самуила Яковлевича бескорыстия не
ждут, он на должности и вместе с фотками выдаёт квитанцию дома
быта. Берут её или не берут и куда пошли потом деньги, никто не
ведает, однако формальности соблюдены, и никаких претензий быть не
может. А я, начав класть плату за съёмку себе в карман, в глазах
целого посёлка сразу перепрыгну в разряд барыг. В-третьих, после
первой, максимум второй, фотосессии ко мне придут строгие дяди из
ОБХСС и скажут: «Нехорошо…» В СССР так зарабатывать нельзя, а
доброжелатели верняк стукнут. Есть ещё в-четвёртых, в-пятых и
просто человеческие отношения с тем, кто меня учит ремеслу
фотографа.