— М-да... Воображение у тебя, — пробормотал майор и перевёл
взгляд на штатского.
— Так точно! Отравление было чем-то цианистым. Прорабатывали
версию химикалий для выделения золота из породы. Про фото версии не
было.
— Запросите, что есть о Муле Химике! Кто мог знать о его
отъезде?
— Об отпуске знали многие наши в конторе, а значит, весь
посёлок, — я подаю голос. — Даже письмо могло дойти до Питера.
— Нет. Ты, Лёша, умный, но ещё маленький, многого не понимаешь.
За день-два такое не подготовишь. Кто-то минимум за неделю знал,
как только Химик заявление на отпуск написал. Ну да мы
разберёмся.
За неделю? Значит, кто-то из бухгалтерии стукнул о Самуиле
Яковлевиче?
— Алексей, ты не обижайся, но деньги, полученные от Крюкова,
надо будет вернуть.
— Не вопрос. Они же не мои. Я их из свёртка даже не вытаскивал.
Хотел на кладбище за памятник отдать. Сбегаю домой, принесу.
Офицеры переглянулись. Штатский, по-моему, даже повеселел.
— Они меченые, что ли? — вдруг догадался я.
— Ну и нюх у тебя! Таких, как ты, мимо училища грех пропускать.
Была бы прямая дорога в легавые, жаль, здоровье подкачало. Сыскарь
ты от бога. Деньги действительно меченые. Без обид только
давай.
Проверить мы должны были.
— Какие могут быть обиды! Я же понимаю — работа у вас такая.
Фёдора Владимировича на золоте взяли?
— Да, прямо на незаконном прииске. Около двух килограммов золота
за лето он с бригадой там намыл.
Так мне досадно что-то стало. Я же эти деньги на кладбище
отложил и только потому не расплатился ими с Самуилом Яковлевичем.
А расплатился бы? Тот понял, что я меченую куклу подсунул, и что
сделал бы? Либо убил, либо подставил. Стукнул куда надо о проданных
шмотках, дальше крутись, как вошь на сковородке. Сволочь Крюков,
дай-ка я тебе гадость в обратку кину.
— Мая рыдать. Мая плакать. Такие большие дяди, с такими большими
красивыми погонами, а в сказки до сих пор верят.
— Ну-ка, ну-ка... Ты про что?
— В магазине грамм золота десять рублей стоит. Значит, песок не
больше пяти. Старателям дадут максимум половину цены, считаем два
рубля за один грамм. Два кило — четыре тысячи. Это только для
материка деньги большие. Нормальный работяга в посёлке летом меньше
штуки в месяц не зарабатывает. А тут артель, человека три, если не
пять, три-четыре месяца горбатилась без продыху, за свои деньги
снарягу покупали, за свои ели-пили, ходили под статьёй, и всего за
четыре тысячи? Вам самим не смешно? У отчима разнорабочий в партии
только ящики таскает да лопатой машет. С премией четыреста в месяц
при жилье и кормёжке имеет. Про сезонников даже не говорю.
Строители шабашат, за лето бригадой дом поднимают. Поинтересуйтесь,
сколько совхоз им под расчёт платит? Причём чистые, честные деньги.
А вы говорите, четыре тысячи на бригаду за лето! Не смешите мои
тапочки! Они мне пятки щекотят!