– Ты кто такой вообще, а?.. Оглох что ли?!
– Ну… я же… Я не могу понять… – пролопотал Вохитика.
– Не можешь? – переспросил Поганьюн. – Я тебе хлебало сейчас
разнесу, и ты не только понимать, но и говорить не сможешь… Откуда
у тебя взялся голос, э?..
Сила и бодрость покинули тело Вохитики. Сглотнув пересохшим
горлом, он глупо и исподлобья смотрел на своего некогда
дружелюбного наставника. В лице того не читалось ни теплоты, ни
издевки. Тонкие губы подрагивали от бешенства и необъяснимой
ненависти, а щерящиеся за ними зубы блестели от слюны, будто уже
были готовы впиться ему в глотку.
– Ты чего тут вообще сидишь, э? – выкрикнул ему Поганьюн. –
Вставай и проваливай!..
Нога горняка-тактика пнула по пустой бадье так, что та больно
врезалась в колени сидящего напротив Вохитики. Мальчик
одеревеневшими руками подвинул ее обратно, но Поганьюн снова лягнул
бадью.
– Вали отсюда, я сказал!..
Вохитика искоса обвел взглядом разместившихся по бокам горняков,
которые только что попрекали Поганьюна за малодушие, и на сторону
которых он встал, но ни малейшей поддержки на их лицах не читалось.
Те отвечали ему холодным любопытством и презрением.
– Чего заискиваешь, пялишься по сторонам? Я с тобой говорю, а ни
с кем еще!.. Откуда ты вообще вылез, чтобы мне выговаривать,
э?..
– Я всего лишь спросил, почему ты выгораживаешь плохого
советника, что несправедливо поступил с нашим товарищем…
– Каким нашим?.. Ты здесь кто?.. У тебя не может быть здесь
никаких наших, – грубым голосом пояснил ему Поганьюн. –
Расселся тут, ты смотри-ка… Сидит и папашей своим хвастается, как
тот ему задницу подтирал… И дудку свою притащил… Тоже папка выучил
на ней играть, а?.. Я тебя тут быстро научу, что еще можно с ней
делать!.. На четвереньки тебя поставлю и…
– О-о, да полно тебе, Поганьюн, – встрял Веселящий Стену. – У
Трех Локтей что ли этих идеек нахватался?..
Поганьюн не обратил на него внимания.
– Чего молчишь, долдон?.. Разговаривать тебя папка так и не
научил?
– Он научил меня не делать глупостей, – чужим голосом процедил
Вохитика, – если не хочу попасть к пудлинговщикам…
– Это какую же ты там глупость замыслил? – коротко хохотнул
Поганьюн. – С уступа пойти спрыгнуть?.. Так это будет самым
разумным, что ты выдашь за все то время, пока здесь!.. Я теперь
тебе житья не дам, долдон!.. Будешь на коленях умолять у Трех
Локтей, чтобы тот позволил тебе спрятаться от меня у
пудлинговщиков…