– А как же вы тогда поймали белку? Сама перепрыгнула ров? – не
поверил Венчура.
– Нет, это я выходил перед закатом проверить кулемки, одна дура
попалась, – объяснил увалень. – Но я могу выходить за границу, а вы
– нет.
– А почему мы не можем? Я не слышал, чтобы вождь нам запрещал… А
ты слышал, Лут? А ты, Джамайка? – Венчура повернулся к друзьям. Те
ему поддакнули.
Увалень снова поморщился. Этот разговор свалился ему на голову
посреди ночи и он совершенно не был к нему готов.
– Там же эти твари… Людоеды, – напомнил Смотрящий в Ночь. Его
подбородок нервно дергался. – Хотите, чтобы они вас выпотрошили?
Как и других умников до вас?
– А тебя разве выпотрошили сегодня? – поднял брови Венчура. Его
глаза скосились на ощутимый живот увальня. – Как мне видится, вся
твоя требуха на месте… Даже в избытке…
Смотрящий в Ночь беспомощно поозирался, будто в поисках совета.
Но от Ждущего Закат проку было мало – он просто наблюдал за
диалогом с полуоткрытым ртом, опершись на копье с пышным хвостом
скунса.
– Ребята, валите отсюда в жерло, пока она само к вам не пришло,
– наконец он выродил из себя ответ. – Вы отвлекаете нас от
дозора.
– От дозора за тем, как подрумянивается до золотистой корочки
мясо белки? – усмехнулся Венчура. – Если бы нам с детства
объяснили, что на границе обычно следят только за этим, я бы не
раздумывая уговорил семью отдать меня к Струглуру…
– Мой напарник прикрывает мне спину, пока я обеспечиваю наши
нужды в пропитании, – процедил Смотрящий в Ночь, косясь на
заулыбавшихся Лута и Джамайку. – Нам же нужно хоть иногда чем-то
питаться? А, умник?
– Точно так же, как и нам, – без всякой усмешки ответил ему
Венчура. – Кукурузу уже язык не поворачивается называть едой… И
судя по тому, что на твоем вертеле белка, а не початок, ты не
станешь со мной об этом спорить…
Смотрящий в Ночь тяжело вздохнул.
– Я не могу пропустить вас через ров, – отрезал он. – Там…
– …там нас поджидают каннибалы. Да, знаю, – закончил за него
Венчура. – Экая забота с твоей стороны. Но по себе знаю, что забота
зачастую убивает даже сильнее безразличия, и моя мать тому живой
пример… Но я правильно понимаю, что ты не пойдешь по ее пути –
воплей и глупых нравоучений, – излишне долгому пути, а коротко и
молчаливо проявишь мне заботу своим копьем, продырявив им,
так?..