Грянем «Ура!», лихие юнкера,
За матушку Россию, за русского
Царя!..»
Алые кепи, положенные к летней форме, алые обшлага на
чёрных мундирах – красуются николаевцы, форсят, не приведи Господь!
Это пока сабельные ножны у них обычные, обтянутые чёрной кожей, с
латунными наконечниками и устьями. Но каждый, к гадалке не ходи,
предвкушает счастливый момент, когда сможет бросить в стальные,
начищенные до зеркального блеска, ножны палаша серебряный гривенник
– для звона, по обычаю лейб-кирасир и кавалергардов.
«Справа повзводно, сидеть молодцами,
Не горячить понапрасну коней.
Грянем «Ура!», лихие юнкера,
За матушку Россию, за русского
Царя!..»
Разумеется, далеко не всякому суждено попасть в гвардию.
Это участь избранных; прочим же после выпуска предстоит разъехаться
по армейским гусарским и драгунским полкам, тянуть унылую служебную
лямку. Но кто ж об этом задумывается в восемнадцать-то годков от
роду?
«Справа и слева идут гимназисточки,
Как же нам, братцы, равненье держать?
Гей песнь моя, любимая,
Буль-буль-буль бутылочка казённого
вина!..»
Ротные начальники недовольно оглядываются, грозят кулаками
– ишь чего, удумали, вставлять неположенный припев про
«буль-буль-буль»! А николаевцам хоть бы хны, им сейчас сам чёрт не
брат!
«Здравствуйте, барышни, здравствуйте,
милые,
Съемки у нас, юнкеров, начались!
Гей песнь моя, любимая,
Буль-буль-буль бутылочка казённого
вина!..»
- Хороши, прохвосты! - с удовольствием сказал Юлдашев,
когда колонна николаевцев миновала дефиле, и можно стало говорить,
не глотая пыль, поднятую сотнями копыт. – Ну что ж, полюбовались,
Вениамин Палыч, и к делу. Вы, верно, гадаете, зачем я пригласил вас
на эту прогулку?
Остелецкий наклонил в знак согласия голову. Юлдашев,
ставший после официального перехода молодого человека в департамент
военно-морской разведки его непосредственным начальником, нередко
выбирал для важных бесед необычные места, предпочитая их казённой
тиши кабинетов. «В нашем деле, Вениамин, - поучал он молодого
сотрудника, - никогда нельзя забывать, что у любых стен могут
оказаться уши. А на открытом воздухе – парке, к примеру, или в
лесочке загородном – кто нас подслушает?»
-… так о чём бишь я? – продолжал Юлдашев. Он потрепал
рыжую по шее, и та мотнула головой в ответ на ласку. – С
николаевцами нам сегодня ещё предстоит встретиться. По итогам
завершившейся кампании решено создать особые морские пластунские
команды. В них набирают добровольцев, как из стрелков, так и из
казаков и матросов. Так же решено зачислять добровольцев из
последних выпусков военных училищ. Берём, разумеется, только тех,
кто подходит по нашим требованиям. А они весьма строгие – из
десятка желающих хорошо, если один проходит!