По ощущениям без сознания он находился недолго. Буквально
несколько мгновений. Однако, когда Павел приоткрыл глаза,
почувствовав резкий неприятный запах, он обнаружил, что трейлер в
новой реальности уехал далеко и надолго. А он сидит в каком-то
подвале без окон привязанный к стулу. И в лицо ему бьет свет от
прожекторной стойки.
– Он очнулся, – бесстрастно констатировал некто, убирая
пропитанную нашатырем вату от лица Павла.
– Где я? – спросил полковник и сморщился от звука собственного
голоса, каждое слово отдавалось в затылке импульсами боли.
Человек, стоявший возле стула, отступил куда-то за освещенный
круг.
– Эй! – крикнул Павел, стараясь не обращать внимания не спазм,
сдавивший череп, – вернись!
– Где вы можете оказаться – не важно. Важно в какой компании вы
там окажитесь, – раздался знакомый Павлу голос и полковник щурил
глаза, пытаясь рассмотреть говорившего.
Но долго напрягаться не пришлось. В световой круг вышел парень,
которого полковник тут же узнал – это он провожал их с девушкой в
трейлер. Он оставался как раз за спиной Павла и мог нанести подлый
удар по голове. Парень поставил перед полковником железный стул и
не сказав ни слова, снова удалился в темноту. Но оттуда вынырнул
новый персонаж.
– Ах ты сука, – ласково поприветствовал Павел Кунина.
Экс-чиновник не стал отвечать на оскорбление. Он уселся напротив
полковника и начал его рассматривать, как какое-нибудь диковинное
насекомое. С интересом.
– Мне бы сразу догадаться, что идиотский митинг у блокпоста
твоих рук дело.
– Ты уверен? – наконец подал голос Кунин, – не надо искать
заговоры там, где их нет. В мире полно дураков, готовых горло драть
по поводу и без оного. Мои ребята просто приглядывали за этим
цирком и сильно удивились, когда узнали, что к мероприятию решил
присоединиться целый полковник Корпуса.
– И зачем вы меня взяли?
– Поговорить, просто поговорить.
– Мы ж с тобой в прошлый раз вроде все обговорили?
– А я решил дать тебе последний шанс, – развалился на кресле и
улыбнулся Кунин, – понимаешь, наше сознание штука гибкая. Ты этого
не замечаешь, но оно меняется каждую минуту, каждую секунду. Тот
человек, который говорил со мной тогда, сегодня не существует. У
тебя была возможность убедиться, что ты не на той стороне. Вот
скажи, глядя на этих дурачков сегодня на митинге, ты не задавался
вопросом – а на кой хрен собачий я и мои парни жертвуют своими
жизнями? Ради тупого стада, которое само под нож лезет?