Глава 9
Всем известно, что вастакские пехотинцы – не чета троллийским;
эти от удара Йомера поразлетались как кегли, и сверкающий клин
конницы Заката с хрустом проломил панцирь мордорских оборонительных
порядков. Чуть погодя в тыл мордорцам ударил второй клин – режущее
острие из остатков серой фаланги Арагорна, заключенное в оправу из
гондорских латников. Около шести вечера эти клыки сомкнулись в теле
Южной армии, близ ее лагеря. На этом сражение как таковое
закончилось, и начался разгром: исполинский костер, возникший на
месте парка осадной техники, выхватывал из сгущающихся сумерек то
застрявшую в грязи орокуэнскую повозку с ранеными, то сплошь
утыканного стрелами мумака, мечущегося по полю, давя своих и чужих.
Йомер, наткнувшийся посреди всей этой победной неразберихи на
Арагорна, как раз церемонно обнимал под всеобщие победные клики
собрата-полководца, когда заметил летящего к ним во весь опор
всадника – давешнего застенчивого корнета. Парнишка, по совести
говоря, показал себя молодцом – хоть к награде представляй. Когда
рохирримы повстречались близ мордорского лагеря с остатками конницы
южан, он съехался один на один с лейтенантом харадримов и, ко
всеобщему изумлению, вышиб из седла чернокожего гиганта и сорвал с
него багровый плащ со Змеем – тот самый, которым сейчас победно
размахивал над головой. Спешившись в десятке шагов перед отечески
оглядывающими его вождями, корнет сдернул шлем, тряхнул головою,
будто норовистая лошадка, и по плечам его внезапно рассыпалась
копна волос – вызолоченный вечерним солнцем ковыль роханских
степей. «Йовин! – только и сумел вымолвить Йомер. – Какого
черта...» Юная воительница в ответ показала язык и, небрежно кинув
брату харадримский плащ – тот так и остался сидеть в ошеломлении,
прижимая к груди сестрин трофей, – остановилась перед
Арагорном.
– Здравствуй, Ари, – спокойно сказала она, но лишь Ниэнна смогла
бы назвать цену этого спокойствия. – Поздравляю тебя с победой.
Теперь все отговорки насчет «воинского служения», как я понимаю,
утратили силу. И если я больше не нужна тебе – скажи это прямо
сейчас: клянусь звездами Варды, я тотчас перестану отравлять тебе
жизнь.
– Как ты могла такое подумать, моя прекрасная амазонка! – и вот
она уже сидит у него поперек седла, смотрит сияющими глазами,
лепечет чепуху, а потом преспокойно целует при всем честном народе
– ибо роханские девушки вообще не слишком считаются с южными
условностями, а уж героиня-то Пеленнорского сражения и вовсе
плевать на них хотела... А Йомер глядел на всю эту идиллию, темнея
лицом, и думал про себя: «Дуреха, разуй же ты глаза, ведь у него ж
на роже всё написано – кто ты ему и кто он тебе! Ну почему, почему
эти дуры вечно падают на таких проходимцев – добро б еще был какой
красавец...» – впрочем, не он первый и не он последний в этом Мире,
да и в других мирах тоже...