У Русского музея расфуфыренная Ривка говорила расфуфыренной Клавке:
– …а к нему приехал друг из Стокгольма на своей тачке. Живет в «Астории».
– В «Асторию» я не пойду! – перетрусила Клавка. – Там меня каждая собака знает. Если бы в «Прибалтийскую»…
– Ну, правильно! А я в «Прибалтийской» инкогнито, да?! Повезем к тебе или ко мне, – решительно сказала Ривка.
– Ой, Ривка!.. Подумать страшно! А вдруг…
– Сейчас двенадцать. Раньше восьми наши не вернутся. Уйма времени! Посидим, выпьем, расслабимся…
Подкатил красивый автомобиль с иностранными номерами. Из него выскочил учитель иврита со своей тореадорской косичкой, а из-за руля вылез его иноземный приятель и восхищенно сказал:
– Какие потрясные вомен! Чтоб я так жил, мама мия!..
КАК СТАНОВЯТСЯ ХОЛОСТЯКАМИ
Распахнулась дверь шиномонтажной, и в мастерскую вошли председатель кооператива и пожилой старший лейтенант милиции.
– Ребята, это наш новый участковый уполномоченный, – сказал председатель. – Он с вами поговорить хочет.
– Значит, товарищи… Попрошу вас, товарищ Рабинович… – участковый безошибочно обратился к Арону. – И вас, товарищ Иванов, – он посмотрел на Василия. – Срочненько привезти мне ваши справки об освобождении из мест заключения.
– Рабинович – это я, – сказал Василий.
– А я Иванов, – сказал Арон.
Участковый справился с недоумением и жестко проговорил:
– Тем более, граждане. Справочки мне ваши сегодня же до семнадцати ноль-ноль.
– Ну, я свою привезу, а Васькина-то вам зачем? Он в гараже не числится, мне помогает, пока ОВИР не даст разрешения на выезд.
– Рабинович у нас не числится!.. – радостно сказал председатель. – У нас по штату вообще один шиномонтажник! Он, так сказать, по договоренности с Ивановым, с Ароном Моисеевичем…
– Короче! – прервал его участковый. – Обе справки чтоб у меня были. Кто из вас «Рабинович», а кто «Иванов» – мне без разницы. Я должен знать, что происходит на моем участке. Социализм – это учет!
Когда у дома Василия они вылезли из своего жуткого «Москвича», там уже стоял роскошный иностранный автомобиль.
– Какая тачка! – восхитился Арон.
– Поедешь с нами в Израиль, и у тебя будет такая же.
– А пошел ты!.. При таких бабках, что мы сейчас с тобой зарабатываем – и здесь прожить можно. А там я пропаду.
Уже поднимаясь по лестнице, Василий говорил:
– Не пропадешь… В Советском Союзе живут двести восемьдесят миллионов человек, а во всем мире – около пяти миллиардов. Значит, четыре миллиарда семьсот двадцать миллионов как-то ведь обходятся без Советского Союза? Не пропадают?