– А ты не думал, что, может быть, ей
будет неприятно, что ты струсил и не пошел?
– Да ты что, увидев меня, она первая
тебе скажет, зачем ты потащил меня с собой. Что ее расстроит, так
это если я там упаду в какую-нибудь яму или если меня убьют.
– Я смотрю тебя ничем не проймешь…
Открой глаза и сядь, Шами, – он попытался начинить голос стальными
нотками.
Шами приоткрыл один глаз,
настороженно.
Лайам ждал.
Брат нехотя сел и посмотрел в его
глаза.
– Послушай, Шами, ты не такой
домашний тюфячок, каким себе кажешься. А Мирика любит приключения,
ты отдалишься от нее, если не сможешь следовать за ней туда, где ей
интересно. Да, она не ждет от тебя многого, но однажды она просто
обнаружит, что тебя никогда нет рядом.
– Она преподаватель в детском
садике, какие еще приключения? А в нижние ходы я с вами ходил
несколько раз, – пробурчал Шами.
– Если ты пойдешь с нами и скажешь,
что ты беспокоишься за нее, хочешь защитить, то ей будет приятно.
Она это оценит. Сделай хоть раз что-то ради своей девчонки!
Шами удивленно моргнул.
А через пять минут они уже одетые и
собравшиеся в дорогу выходили из дома, хотя Шами продолжал
удивленно моргать, как будто сам не понимая, и как это он оказался
здесь и зачем вообще это делает.
– Не знаю, Лайам, как у тебя все это
получается, – пробормотал он.
– Во мне есть сила, и окружающие это
чувствуют, – бросил Лайам.
– Слушай… а как… У тебя правда есть
разрешение?
Лайам трагично вздохнул, потом
достал бумагу из внутреннего кармана своей куртки и протянул Шами.
– Официальное разрешение мэра на исследовательскую вылазку.
Шами опешил:
– Как ты этого добился?
– Я ворвался в ратушу с фразами, что
у меня дело безотлагательной важности, а потом объяснил мэру, что у
меня есть инициативная группа добровольцев, и это очень важно хотя
бы попытаться совершить еще одну экспедицию. Я пообещал, что мы
просто потопчемся в первом помещении, оценим обстановку и
назад.
– Но ты же наврал!
– Конечно. Но ты знаешь, он и не был
особо против. Какая ему разница, что какие-то самоубийцы решили
себя угробить, тем более, когда я пообещал передать городу часть от
всего полезного, что возможно удастся найти. А еще я обещал
притащить останки бедняги Харви Смелого, если обнаружим. А он ведь
как символ города. Чего мэру противиться? Мы же не школьники и не
мародеры, а группа исследователей. А помрем, так это наш осознанный
выбор – не город собрал нашу экспедицию, а мы сами. Он даже хотел
снять нас для телевиденья, но я сказал, что времени нет, мы утром
отбываем.