Гаврюша был всё такой же – небольшой, ловкий. Из-под шляпы курчавились волосы. Одет с иголочки.
«Женишком был, женишком и остался».
– Гаврюша, здорово! – обрадовался однокашнику Федор Федорович.
Друзья крепко обнялись.
– Сколько лет не видались? – смотрел на товарища Ушаков.
– Погоди. В самом деле, сколько же? – прищурил свои карие глаза Голенкин.
– С выпуска. Стало быть, девять лет.
– А ведь как вчера было!
– Не бойся: ты не постарел. Все такой же молодчик!
– А ты, Федя, стал важный. Ну, где был после «Трех иерархов»?
– Сначала меня услали на Дон. Шесть лет болтался по Азовскому и Черному морям. Так завидовал вам, кто был в Архипелаге! Ты ведь участвовал в боях у Хиоса и в Чесме?
– А как же! Я поджигал Турцию с другого конца.
– На чем плавал?
– На «Саратове», во второй эскадре.
– А адмирал Спиридов держал свой флаг на «Евстафии»?
– Да, на «Евстафии».
– Наших в Архипелаге много было?
– Много: Калугин, Гагарин, Толбузин, Тимка Лавров. Тимка погиб при взрыве «Евстафия», слыхал?
– Слыхал. Жалко парня! А теперь ты откуда?
– Из Ливорно. А ты?
– А я завтра в Ливорно. На «Северном орле».
– Вот это здорово!
Друзья рассмеялись.
– Увидишь Италию. Чудесная страна. Какой воздух! Какие женщины!
Ушаков поморщился. После измены Любушки он не хотел думать ни об одной женщине, старался не замечать их.
– Да я вижу, ты все такой же схимник, каким и был. А вообще итальянцы – народ интересный, живой.
– Каждый интересен по-своему, – заметил Федор Федорович.
– Ты Павлушу Пустошкина встречал? Где он?
– Я с ним служил на юге. Он и теперь там, на Черном море.
– Каково плавать на Черном?
– Море глубокое, бурливое, своенравное, но плавать можно. А берега Тавриды красивые. Я думаю, не хуже твоей Италии! Скажи, а как адмирал Спиридов?
– Все такой же: строг, но справедлив. Матросы его обожают. Правда, Григорий Андреевич о них сильно заботится.
– Правильно делает!
– Я, Феденька, вот за что особенно уважаю адмирала Спиридова: он вроде нашего Николая Гавриловича Курганова – за русского человека горой. Это не кто-либо там, что потолчется неделю-другую в Англии, а потом от своих нос воротит!
– Гаврюша, расскажи про Хиос и Чесму. Как было?
– Было так. Мы искали в Архипелаге турецкий флот. Накануне Ивана Купалы подошли к проливу у острова Хиос. Видим – стоят на якоре шестнадцать линейных кораблей. Можешь представить: шестнадцать, а у нас всего-навсего девять!