— Я с места не сойду, пока ты не начнёшь отвечать! — почти закричала. — Ты достал меня! Мне всё это поперёк горла! Тебе плевать на мои желания? Мне тоже плевать на твои! Я не…
— Замолчи, Мира, — очень тихо.
— Не буду я молчать! И твоей собачкой я тоже не буду! У тебя и так полно верных псов! Или что, захоте…
— Замолчи! — рявкнул так, что у меня зашумело в ушах. Схватил за плечо. — У меня в кабинете через десять минут, — бросил он Русу и поволок меня в темноту.
Мы остановились только когда свет машин стал далёким. Камешки под ногами сменила трава, звук голосов — шелест листьев.
— А теперь слушай меня, — он швырнул меня в пустоту. Только пустотой это не было — врезавшись спиной в камень, я поняла это. Яков упёрся рукой у моей головы. — Если ты ещё раз посмеешь повысить на меня голос при моих людях, если посмеешь сказать мне хоть слово поперёк, вернёшься в камеру и будешь обслуживать всех, начиная от личного оперского состава, до своих сокамерниц до тех пор, пока не станешь шёлковой, — голос его звучал тихо, но каждое слово въедалось в сознание. — Будешь вставать на колени каждый раз, когда кому-нибудь захочется поиметь твой милый рот. И задницу будешь подставлять. Тебя быстро научат быть хорошей и послушной девочкой.
— Хватит пугать меня! — выкрикнула нервно. — Хватит шантажировать! Я не твоя собственность!
— Ты ошибаешься, — теперь голос его зазвучал зло. Я ощутила дыхание на лице. — Не забывай, что я выложил за тебя приличную сумму. Так что ты моя собственность, Мира. Во всех смыслах, — взял за шею и повторил, почти касаясь губами губ: — Во всех.
— Пусти, — выдавила, схватившись за его руку.
Он сдавливал не сильно, но дышать всё равно было тяжело. В саду за его спиной вспыхнуло несколько маленьких фонариков, и я смогла лучше различить выражение его лица, глаз.
Яков убрал руку, отвернулся. Снял пиджак. Больше я на него не смотрела — шла вперёд, к свету, не зная зачем. Просто вперёд. Услышала шелест травы за спиной и почувствовала, как на плечи мне легла тёплая ткань. Сделала вдох, и в лёгкие проник знакомый запах.
— Иди в дом, — сказал так, словно не он только что доходчиво разъяснил, что меня ждёт в случае неповиновения. — Хотя, — опять сжал руку выше локтя, но уже не так сильно, — я сам отведу тебя.
— Как это любезно с твоей стороны, — откуда-то взялись силы на колкость.