— Да, Демьян Давыдович, — проговорил он. — Да…
Взяв мой паспорт, он принялся записывать данные. Я же молча ждала, едва сдерживая нетерпение. Хотелось покончить с этим как можно скорее, вернуться домой, к дочери и…
Что дальше, понятия я не имела. Сейчас для меня было важно только одно — моё собственное душевное спокойствие. Нервы были натянуты, каждый новый день казался хуже предыдущего, ибо что он принесёт, я не знала.
Перехватив пакет в другую руку, я поправила сползшую с плеча сумочку и, молча забрав паспорт, пошла к лифтам. Чувствовала направленный мне в спину взгляд охранника, знала, о чём он думает, и это только распаляло меня.
Яростно ткнув в кнопку вызова лифта, я стала ждать, когда двери откроются. В холле было тихо, слева от меня стояла кадка с лимонным деревом. Ещё недавно я сама жила в хорошей квартире, а теперь…
Мысли о раздолбанной коммуналке заставили меня вздохнуть. Уходя, я наткнулась на соседа, занимающего комнату в самом конце коридора: человека без возраста, без целей, без индивидуальности. Бесцветный, похожий на пробел в тексте, он посмотрел на меня грустным взглядом и, вежливо кивнув, прошёл к себе. В чём-то я понимала Светку. Да что уж, понимала я её очень хорошо. Прожить вот так всю жизнь…
Двери лифта разомкнулись, и я вошла внутрь. Сразу же выкинула из головы все мысли и посмотрела на себя в зеркало. На мне было то же пальто, что и вчера. Красивое, стильное, оливкового цвета. На шее — небрежно завязанный шарф в чёрно-коричневую клетку. Всё это досталось мне от той жизни, в которой я жила с Эдуардом. Те немногие радости, что я могла себе позволить, живя с ним.
Проведя по волосам пальцами, я откинула их назад и стала ждать, когда лифт остановится. Судорожно сжимала в руках ручки пакета. Заходить в квартиру я не собиралась. Всё, чего мне хотелось: швырнуть в Терентьева его навязчивыми намёками, развернуться и уйти. Уйти и никогда больше сюда не возвращаться. Хотя бы это, раз уж избежать встреч с ним, пока я работаю в «Синем бархате», мне, вероятнее всего, не удастся.
Открывать мне Демьян не спешил. Подождав с минуту, я вдавила кнопку звонка и жала до тех пор, пока ключ в замке не провернулся.
— Скотина, — процедила я, понимая, что он опять провоцирует меня, заставляет ждать, выводя из себя.
Наконец дверь распахнулась, и глазам моим предстал Терентьев. Предстал, надо сказать, во всей красе: обнажённый по пояс, с влажными, как и в прошлый раз волосами. Слова, что я собиралась сказать, мигом застряли в горле, ладони стали влажными.