— Кого?
— Один страшный дух парадокса, — отмахнулся Чёрный, — ты его не
знаешь, и молись всем богам, которых у вас все равно нет, чтобы не
узнать. Ну что, по рукам? Я ухожу в свои миры, а ты получаешь
полностью научно-обоснованные, непротиворечивые силы.
— Почему бы и нет, — улыбнулся Мордин, удивляясь про себя, какие
же сложные видения может породить крошечный и простой мозг
саларианца, если ему помогает древняя машина Жнецов. — Обожаю,
когда все научно обосновано.
— Отлично, парень! Спасибо за сотрудничество, ты меня очень
выручил! Все бы клиенты такие понимающие были... Ну ладно, мне
тогда пора бежать. А ты лови!
Чёрный Флэш сгрёб двумя руками большую охапку окружающих его
красных молний, собрал в плотный шар, и метнул, как снаряд, в грудь
Мордина. Беззвучный взрыв потряс каждый атом тела попаданца — и
бесконечно растянутая струна зазвенела, сжимаясь обратно в
материальное тело. Последним что он услышал, выпадая из
сингулярного пространства, было эхо чуть насмешливых вибраций
черной дыры:
— Добро пожаловать в реальный мир!
На этот раз он пришёл в себя значительно быстрее. То ли начал
привыкать, то ли сработала заложенная перед прыжком установка. Или
может быть, полная «перезагрузка» всех трёх мозгов (необходимая для
сохранения максимально полной нити воспоминаний) способствовала
восстановлению. Сбросив чересчур яркие впечатления на ленту РНК,
Мордин на время избавился от них.
Правда, этот переход получился ну совсем нетипичным — и его
научная ценность была под сомнением. Из воспоминаний Зума он знал,
что каждый прыжок был тяжёлым испытанием для психики... но ни разу
в прыжке он не ощущал чужого присутствия рядом. Даже если был на
корабле не один.
Тем не менее, аномальный результат — тоже результат. А прыжки
без болтовни с воображаемыми гостями он записать ещё успеет. Их
впереди много.
Следующие две недели Мордин потратил, чтобы замести следы. Уход
на Ретранслятор в отдалённой системе — сборка простейшего
передатчика — отправка этого передатчика через Ретранслятор в
совсем другую систему, чтобы стереть последний адрес прыжка.
А также, разумеется, поэкспериментировать с анабиозом. Яхта
имела характеристическую псевдоскорость в шестьдесят световых, а
физическую скорость — всего 450 километров в секунду, даже меньше,
чем у саларианских рейсовых «утюгов». То есть по системе она могла
гонять весьма шустро (для чего и создавалась), а вот на дальних
переходах «сдохла» бы почти сразу. Хорошо ещё, главного
регенератора кислорода хватало почти на месяц без перезарядки, а
когда он откажет, есть ещё резервный. Азари свои жизни ценили, и не
хотели умереть от удушья из-за какого-то случайного сбоя.