Ходить по нужде в пропасть – это то ещё сомнительное
удовольствие…
Когда мы с Нанной только заселились, я примотал обрывок
верёвки в дальней, подветренной части трещины, чтобы хоть как-то
обезопасить и себя, и девочку от позорной смерти в процессе
испражнения… Однако ещё тогда чётко понимал, что это всё не то –
оступишься один раз, чтобы не замочить штанину, и поминай, как
звали.
В общем, едва только выдалась возможность, я занялся
созданием гальюна – по образу и подобию корабельных, замковых и
прочих. Там, где я прикрепил верёвку, удалось вбить в узкую щель
две длинных толстых доски, которые выдавались за пределы уступа
примерно на полметра. Перпендикулярно первым двум доскам я закрепил
ещё четыре – в распор между полом и сводом. По две вертикальных
доски на одну горизонтальную.
Я бы всё это с удовольствием закрепил и более надёжно, но
как? Гвозди в камень не вобьёшь (во всяком случае, я точно не
вобью!), а свёрл у меня нет – только кирка. Вот и приходилось всё
делать на одном лишь трении, грязных ругательствах и
молотке…
Две выступающие доски я подпёр уголками снизу, и… нет –
это было ещё не самое страшное. Замирая от ужаса, когда взгляд
падал вниз, я соорудил на самом краю досок ящик с дыркой. И возвёл
стены, прибив каркас к доскам и ящику, обшивку – к каркасу, а крышу
– намертво к обшивке.
Я и сам не мог смотреть на это безумное творение
испуганного плотника без содрогания… Зато Нанна оценила – и даже
похвалила, предположив, что в наших условиях было бы сложно
возвести что-то получше.
Впрочем, всё-таки глаза выдавали Нанну, вежливую мою
спутницу… И я её понимаю! Я и сам не привык к подобным удобствам,
потому что уж что-что, а канализацию даже в Экори провели. В старом
городе имелся и водопровод, питавшийся от озёр на верхнем плато. В
трущобах пользовались колодцами, но были на чердаках и большие
баки, позволявшие хранить запас. И были туалеты. Хоть и не
фаянсовые, но вполне себе нормальные – медные.
И вот это моё деревянное зодчество во имя санитарии
вызывало у нас, неподготовленных, лёгкий ужас… Нанна хотя бы не
дрожала, ступая на эту конструкцию. Она-то мне доверяла – наивный
ребёнок! – и искренне верила в надёжность несимпатичной
постройки.
Закончил я как раз вовремя, потому что на следующий день
пришлось сидеть в убежище, лишь изредка выглядывая – чтобы
подставить очередной котелок, кастрюльку или ведро под потоки воды,
лившиеся вниз с альпийских лугов верхнего плато.