Ехали мы уже два часа, дорога была монотонна, виды к просмотру не прельщали: то поля, то леса, ничего интересного. Постоянное покачивание и скрип колес навевали сон. Я уже было решила облокотиться на поклажу, да тут же услышала от Жежика:
– Сестрица Лия, не спи. Вон видишь впереди съезд в лесок, там путники останавливаются на ночлег и просто отдохнуть. Мы сейчас туда завернем в тени отдохнуть, да перекусим с тобой.
Я встрепенулась, и сон как водой смыло. Поесть, это я только за!
Через триста метров мы свернули с дороги и очутились на полянке для путников. Здесь было место, где разжигают костер для приготовления пищи, пару поваленных деревьев вокруг, поодаль место, где можно было привязать лошадей.
– А здесь где-то по близости есть ручей или что-то похожее? Раз здесь всегда останавливаются, значит должно быть такое место. Хотелось бы умыться с дороги и помыть руки, – оглядываясь, спросила я Жежика.
– Да, иди вон по той тропинке меж кустов, к озерцу выйдешь. Я пока приготовлю нам поесть, да лошади отдохнут в тени.
Порывшись в сумке, я нашла в ней тряпицу, что-то вроде полотенца в этом мире. Взяв ее с собой, отправилась по указанной тропке. Тропка была узенькой, проходившей меж кустов и деревьев. Ей часто пользовались, вытоптана хорошо, идти было легко. В дали за кустами проглядывалась рябь озера, и я уже представляла, как опущу руки в прохладную воду и умою пылающее лицо. День сегодня был жаркий.
Не дойдя метров сто до воды, из кустов я услышала стон и замерла.
Что-то попа зачесалась, никак опять на мягкое место прилетит!
С такими мыслями я аккуратно посмотрела за кусты, откуда доносились стоны. От увиденного меня немного перекосило. Нет, не потому, что я таких видов не видела раньше, у нас по экрану каких только ужасов не показывают, ко всему привыкла. Мне не нравится вид искалеченных тел, а то, что тело, которое я видела, было искалечено, сомнений не было.
За кустами был пятачок травы, на котором лежал мужчина. Лохмотья, которые были на нем, одеждой назвать было трудно. Лицо было похоже на месиво, все расцарапано и в кровоподтеках, нога была изогнута под странным углом, руки ободраны до плеч, тело в синяках и ссадинах. Ему явно досталось.
Подойдя поближе к бедолаге, я осторожно стала нащупывать пульс. Почувствовав тихое биение, выдохнула, с облегчением понимая, что задержала дыхание, пока слушала пульс. Не знаю, что бы я делала, если бы те стоны, что я слыша, оказались последними.