Сердце снова сжалось: перед внутренним взором предстало осунувшееся лицо Бена. Бедный мальчишка! Он не заслужил такой участи.
О своей я и вовсе предпочитала не думать.
Я выпрямила спину и искоса взглянула на Гарланда. Тот смотрел на меня прямо, словно изучающе. От его внимания, напоминающего интерес энтомолога к пойманной в сети бабочке, по спине пробежали мурашки.
— Как вас зовут?
Я вздохнула. Лгать смысла не было, но и говорить правду не хотелось: слишком опасно. Вдруг мне еще удастся выкрутиться?
— Мисс Кейра, милорд.
Он усмехнулся, словно услышал поистине забавную, но немного неприличную шутку. Закинув ногу на ногу, он чуть откинулся на спинку стола. Мельком я отметила, что ему идут узкие, обтягивающие длинные ноги брюки. Светлая рубашка была расстегнута на пару пуговиц, оголяя полоску кожи широкой груди. Возможно, будь я родом из Иолании, меня бы заставило это смутиться. Но в моей родной стране нравы царили менее пуританские. А уж в среде магов — тем более.
— Мисс Кейра… — протянул Гарланд, словно пробуя мое имя на вкус. — Я так понимаю, спрашивать фамилию бессмысленно: все равно солжете?
Признаться, от такого напора я немного растерялась. Я сама предпочитала откровенность лжи, но не так часто сталкивалась с людьми, разделяющими мою точку зрения.
— Бессмысленно, — осторожно согласилась я и подумала о том, насколько сейчас будет уместно снять мокрую накидку: та неприятно холодило тело. — Мы попросту потеряем время. Может быть, перейдем к сути?
Гарланд взглянул на меня с интересом. В карих глазах промелькнуло уважение. Впрочем, мне могло и показаться: блики от камина падали на его лицо с непривычными, чужеродными чертами. Игра тени и света заставляла задаваться вопросом: сколько лет моему собеседнику? Его внешность абсолютно сбивала с толку: Гарланду могло оказаться как двадцать с небольшим, так и все сорок. Жители островов старели медленно. А в нем явно текла их кровь, щедро разбавленная иоландскими корнями.
— Редко встречаю деловых женщин, — заметил Гарланд. — Вы меня приятно удивили.
Я лишь слегка пожала плечами на этот комплимент. Превращать разговор в игру кота и мыши не хотелось. Тем более что роль грызуна отводилась именно мне: это моя жизнь сейчас висела на волоске и зависела от милости вполне конкретного человека.